[ezup]

Знаете ли вы, каково это томительное ожидание, когда заказ уже сделан, и официант, лицо которого не выражает ничего, кроме беспредельного желания обслуживать вас, уже умчался на кухню. И вы сидите в окружении жующих и пьющих посетителей ресторана, один на один со своим не в меру разыгравшимся аппетитом и клянете себя за то, что не заказали еще пару десятков своих любимых блюд, без которых и вся трапеза теряет смысл, и вы не то, что не наедитесь, а даже, напротив, усилите чувство голода, раздразнив свой больной желудок.

Вы нервно мнете салфетку у себя на коленях, несколько раз перекладываете с места на место столовые приборы, елозите вилкой по тарелке, смотрите на свет сквозь сияющие бокалы, ломаете пару зубочисток, нервно оглядываясь в ту сторону, откуда должен показаться мерзавец-официант, который решил уморить вас голодом.

И как бы вы ни ждали тот момент, когда появится эта сволочь, чтобы спросить у него с ехидной улыбкой, за сколько километров находится их кухня, где он был целую вечность, и жив ли повар, чтобы наконец-то высказать ему в лицо все, что вы о нем думаете, непременно упомянув о том, что за это время можно было бы два раза поесть во всех ресторанах города, словом, какие бы нелестные выражения вы ни заготовили, официант всегда появится, словно из-под земли, со своей милой улыбкой и тарелкой, наполненной вожделенной едой, так что вы, забыв о своей заранее приготовленной речи, устремитесь поглотить все, что вам принесли. Обычно это салат в аккуратной хрустальной вазочке, украшенный со всех сторон нежно-зелеными листиками петрушки, щедро политый майонезом.

Он превосходен вне зависимости от того, что бы в нем ни находилось: кальмары, креветки, колбаса или помидоры, а то и все вместе взятое. Главное уже свершилось – вы едите! Вы едите, и теперь вы – полноправный посетитель этого заведения. И пусть вам завидует та, только что пришедшая парочка у окна, нервно глотая слюну в ожидании своего заказа.
Салат еще не доеден, а эта душка-официант уже принес солянку. О боже, что делать? Доедать салат просто нет сил: запах, распространяющийся из горшочка, этот пьянящий запах настоящей, по всем правилам сваренной солянки, лишает вас всякого интереса к этому недоеденному салату. Солянка – вот все, что занимает ваши мысли!

Усилием воли вы отодвигаете от себя салат и вплотную занимаетесь солянкой. Робко, словно стесняясь, вы погружаете ложку в это аппетитное варево, и запах из горшочка ударяет вам в нос и провоцирует голодные спазмы желудка. Ложка, которой вы едва повели, демонстрирует вам все прелестные ингредиенты.
Сразу бросается в глаза ломтик лимона, желтый, сочный, далее – черные, блестящие маслины, соленые огурчики, кубики картофеля и - о боже! - шесть сортов колбас: твердокопченая с пьянящим запахом дымка, куриная (вы легко узнаете ее по белоснежному цвету), три сорта вареной, розовеньких, с кусочками жира, с перцем и овощами. И венчает все это мясное изобилие окорок, простой, ничем непримечательный окорок, тот самый, по которому вы сходите с ума и в его натуральном, сыром виде и килограмм которого вы съедаете за раз, так, между прочим, с хлебом и горчицей.
Так вот, когда все тайные прелести солянки стали для вас очевидны, и вы уже подносите ложку ко рту, почти что теряя сознание от запаха, стремясь поскорее почувствовать вкус этого райского блаженства, как черт из табакерки появляется официант со сметаной для этой глубоко обожаемой вами солянки.

Вы благодарите его кивком головы и, выхватив сметану у него из рук, опрокидываете ее всю, целиком, без остатка в горшочек с трижды любимой вами солянкой и, зачерпнув со дна, стремительно направляете ложку в рот, и ничто уже не может помешать вам. О счастье! О блаженство! Вы и солянка теперь одно целое, и в мгновение ока горшочек пустеет наполовину, и теперь можно медленно пережевывать колбасы, смаковать маслины и оценивать жирность сметаны.

Теперь вы спокойны, солянка ваша, вы сделали это, ура, ура!
Голодная смерть отступила, вы сыты. Вы, действительно, сыты, и как всякому здравомыслящему существу вам полагается остановиться. Но разве можно назвать официанта здравомыслящим? Если вначале он просто-таки издевался над вами, не желая нести пищу, теперь мечет все блюда подряд вам на стол, словно горбуша икру…Ну мало ли, что вы их сами заказали! Нужно ведь понимать, что тогда вы были голодны, а теперь, теперь ведь… а, да что там! Одним словом, здравомыслием официанты не страдают.
Оглядев представленные вам кушанья не спеша, оценивающе, словно полководец перед битвой, вы понимаете, что силы неравны. Бараний бок, который мог бы стать легким завтраком для роты солдат, украшенный солеными грибочками, огурчиками, перчиками, помидорчиками и клюковкой.
Клюковкой так, самую малость, для полноты цветовой гаммы, для контраста, так сказать, с молочно белыми хрустящими груздями.
Вы ловите себя на мысли, что правильно сделали, не заказав к баранине гарнир. Да уж, бараний бок, да еще с гарниром… Как бы это выглядело?! Ну как бы это выглядело? Как котлета по-киевски, что стоит рядом с бараньим боком. Нет, котлета-то небольшая, средних размеров котлета, на гарнир – отварная картошечка, обсыпанная укропом до неузнаваемости, и только маслице предательски тает на горячей картошечке, стекает вниз, стаскивая за собой укропчик и обнажая картошечку во всем ее натуральном, кулинарном великолепии.
И сбоку от картошечки на самом краешке огромного блюда томятся в ожидании соленые грибочки, огурчики, перчики, помидорчики и клюква. Но клюквы мало, ее вообще можно не считать.
Ну надо ж было думать, зачем заказывать было и баранину, и котлету по-киевски, да еще с таким гарниром, ну надо ж было думать! Ну… ну заказал бы куриную грудку. Румяная такая, и гарнир у нее такой легкий – цветная капуста, по краю – соленые грибочки, огурчики, перчики, помидорчики…

Эх, клюква тоже присутствует.
Ну, заказал бы грудку, ну ведь каждому понятно, что грудки было бы вполне достаточно. Это ведь очевидно! Ее даже, как нарочно, посередине стола поставили! Слева – бараний бок, справа – котлета по-киевски с гарниром. А чтобы птичка не улетела, ее с краю семгой приперли. Семга. «Я что, семгу заказывал, а зачем еще и семгу? Ах да, я подумал: что все мясо да мясо, надо бы рыбки поесть». Семга хорошая, запах изумительный, и то, что ее украсили солеными грибочками, огурчиками, перчиками, помидорчиками, ее совсем не портит.
И клюква сверху каждого кусочка: очень, очень изысканно.
Когда инвентаризация вашего заказа закончена, и вы понимаете, что все это съесть невозможно, вы заказываете водку. Нет, не сто грамм для аппетита…. Графинчик.
Ее приносят быстро. Холодненькую. Она ничем не пахнет. Потому что хорошо запечатана в пузатом графине плотно притертой пробкой. Вы даже делаете небольшое усилие, чтобы открыть эту пробку.
Зря вы сказали официанту: «Спасибо, любезный, я сам налью…». Зато когда вы ее открыли, освободив до боли знакомый аромат, вы испытали такое блаженство, как будто прикоснулись к женской груди. И это тут же вам напомнило о куриной грудке, которая стоит между бараньим боком и котлетой по-киевски, у которой почти что полностью обнажилась картошечка, потому что маслице-то тает. И клюква на семге призывно возопила: «Закусывай рыбой. Ну, право слово, рыба-то уже кусочками, а все остальное еще резать надо!».
И вправду, первую, ледяную – рыбкой. Ой, какая холодная, так и ангинной заболеть можно. Рыбкой быстро. Ой, семужка, хороша и клюковка, а вслед картошечку, горяченькую, с укропчиком, и сразу еще из графинчика налить, чтоб остывала. А чего ее греть, вон ее сколько еще осталось!
Еще раз холодненькой. Да не такая уж она и ледяная… и котлетку по-киевски. Ой, ой, что за вкус, что за вкус!!! Котлета, действительно, маленькая, гарнира много, а котлета маленькая. Еще одну из графинчика за скончавшуюся так скоро котлету по-киевски.
И… вдруг вы ощущаете жуткий голод. Какое-то второе дыхание относительно желудочно-кишечного тракта. Не теряя это ощущение, резким рывком придвигаете к себе бараний бок, и только нож и вилка сверкают в ожесточенной схватке вас с бараном. Мясо тает во рту, а вы изредка посылаете вдогонку к тающим кусочкам грибочки, огурчики, перчик, помидорчики и клюкву.
В глазах – туман. Все немного подергивается легкой дымкой, душа утопает в блаженстве, слух ловит едва уловимую мелодию вашей любимой песенки.
Почему вы так редко ходите в ресторан? Нужно чаще сюда ходить!
За эту чудесную мысль, за это простое, как все гениальное, открытие вы решаете выпить и, опрокинув рюмку уже вполне согревшейся водки, вы вдруг обнаруживаете, что почти что все съели. «Как это?!» – думаете вы, отправляя в рот последний кусочек семги.
«Да вот так!» - говорит ваше умиротворенное и перманентно покидающее вас сознание. Вы, ища опору, хватаетесь за графин и вдруг понимаете всю мудрость и неслучайность мироздания. Водки осталось на полрюмки. Все, что вам предстоит – это освободить несчастный графин от последних капель божественного напитка и поймать на тарелке ускользающий от вилки соленый грибок.
Выпить с чувством огромного собственного достоинства, проглотить гриб, сгоряча укусив холодную сталь столового прибора, и вялым движением пальца подозвать этого прохвоста-официанта, который уже давно издали наблюдает за вами.

Расплатиться по счету, щедро - но в меру - оставив на чай, и, выйдя на свежий воздух, набрать его полной грудью, не обращая никакого внимания на тяжесть в желудке, и с удовлетворением заключить, что отобедали вы весьма недурно, и что на ужин вам бы хотелось пирога. С клюквой!