[ezup]

В последнее время в нашей стране бытует мнение о том, что истребитель, построенный на базе старых освоенных технологий, будет иметь хорошие шансы в борьбе против высокотехнологичной техники противника. Утверждается, что технологический разрыв между стоящими у нас на вооружении самолётами 4-го поколения и иностранными истребителями 5-го поколения незначителен и непринципиален. Большое внимание уделяется наземным средствам ПВО, а российские ЗРК преподносятся как непреодолимый барьер для самой современной авиации. На вооружение взята доктрина комбинированного применения истребительной авиации и ЗРК, появившаяся в 1960-е годы в СССР. Эта доктрина применялась в противостоянии с США, где, наоборот, авиация рассматривалась как независимая сила для завоевания господства в воздухе, а наземным средствам ПВО уделялось мало внимания.

На наш взгляд, советская теория, пусть она и была некоторое время актуальна, на сегодня устарела. По мере развития цифровых технологий, повысивших возможности наступательных вооружений, роль наземной ПВО существенно сократилась, а значение авиации, наоборот, возросло. Авиация стала основным средством ведения войны: техническое превосходство в этой сфере обеспечивает стране критическое преимущество. Если во ВМВ исход сражений решали танковые «клинья», то сегодня функцию «тарана» в передовых армиях выполняет авиация, а сухопутные силы, включая ПВО, играют второстепенную роль. Отставание авиационной техники на одно поколение теперь недопустимо и равнозначно поражению в конфликте с технологически превосходящим противником.

Свою позицию мы попробуем аргументировать на примере противостояния истребителей СССР и США. Будет рассмотрен временной период с начала цифровой революции в 1960-х, когда благодаря внедрению современной электроники и других передовых технологий начался взрывной рост возможностей военной авиации, и до начала 1980-х, когда с внедрением цифровых процессоров она стала решающим доводом на поле боя.

БРЛС и ракеты «воздух-воздух» в 1960-х годах


На боевые возможности истребителей в значительной степени влияют возможности БРЛС и систем вооружения. На истребителях первых поколений применялись импульсные БРЛС. Их конструкцию очень упрощённо можно представить как антенну, к которой через переключатель подключены передатчик и приемник. БРЛС при сканировании пространства отправляет импульс, а затем выключает передатчик и включает приёмник для приёма возвращённого сигнала. Этот процесс повторяется циклично. Главной проблемой ранних импульсных БРЛС были шумы от поверхности земли, из-за которых они не могли "видеть" объекты на небольшой высоте или между БРЛС и земной поверхностью. На экране отображалось лишь "море шума". Решением стала импульсно-доплеровская синхронизация импульсов, которая позволяет отфильтровать земную поверхность от объектов в воздухе и на земле. Так появилась импульсно-доплеровская РЛС, работающая по принципу эффекта Доплера.

Одной из первых "доплеровских" БРЛС стала американская APG-59. Это была станция уже современного вида с механическим поворотом антенны для увеличения сканируемого сектора. Принципиальным её отличием от современных БРЛС были примитивные компьютеры. В БРЛС компьютеры выполняют много важных функций. Главные из них: фильтрация шумов, электронное управление лучом, а также автоматизация процессов (автоматический захват цели и пр.).

Послевоенные БРЛС изначально имели в качестве элементной базы электролампы. Их компьютеры также были аналоговые и "ламповые". По мере развития электроники ненадёжные лампы постепенно вытеснялись транзисторами, а в конце 70-х появятся и полноценные процессоры с цифровой обработкой сигналов. РЛС станут программируемыми, с ПО. Всё вышесказанное касалось в полной мере и ракет с ГСН, у которых имела место та же эволюция к твердотельной электронике, а затем и цифровым процессорам. Первые ракеты с ГСН (ИК- и РЛГСН) были ещё "глупыми" и ненадёжными.

Часть 1. «Фантомы и МиГи во Вьетнаме в 1966-73 гг. Золотой век советской авиации


Война во Вьетнаме стала большим успехом советских истребителей. Простые истребители с примитивной электроникой смогли противостоять дорогим и технически сложным американским самолётам. Главными антагонистами в войне в воздухе стали истребители Ф-4 "Фантом" II и МиГ-21, и мы попробуем найти причину успеха советской техники, сравнив эти две машины и проанализировав практику их применения.

МиГ-21 был лёгким истребителем с предельно простой и утилитарной конструкцией. В отличие от него, Ф-4 был в два раза тяжелее и гораздо более технологичным (30 000 электродеталей и более 20 км электропроводки). Ф-4 был истребителем 3-го поколения, т.к. мог применять вооружение за пределами визуального контакта (Beyond visual range, далее BVR). МиГ-21 такой возможности во время вьетнамской войны не имел и формально должен относиться ко 2-му поколению, но эти нюансы незначительны по причинам, которые мы изложим далее. Общепринято относить МиГ-21 к 3-му поколению.

Мы не будем углубляться в подсчёты сбитых с обеих сторон истребителей, т.к. это не является целью этой статьи. Вычленить количество сбитых именно в воздушных боях, а не наземной ПВО, Ф-4 очень сложно. Можно принять статистику ВВС США, по которой за 2 сбитых в воздушных боях МиГа платили одним американским истребителем, или вьетнамскую с примерно таким же соотношением побед, только в свою пользу. Учитывая технологический разрыв между техникой сторон и численный перевес американцев, любой из этих вариантов для них неприемлем. Современным эквивалентом поражения американской авиации во Вьетнаме стало бы отражение Ираком воздушного наступления коалиции во время "Бури в пустыне" в 1991 г. Чтобы понять, как этот результат стал возможен, сравним возможности этих истребителей.

Сравнение БРЛС


Сравнивать возможности БРЛС истребителей всегда непросто. Например, на ТТХ в части дальности обнаружения можно полагаться весьма условно. По многим БРЛС данные засекречены или предоставлены в открытый доступ некорректно для небольшой вероятности обнаружения (например, 50 вместо 80+ процентов) и при сканировании лишь в узком секторе. Параметры дальности обнаружения БРЛС истребителей публикуются только для режима "смотреть вверх" (режим сканирования верхней полусферы), т.к. дальность в режиме "смотреть вниз" (сканирование нижней полусферы) всегда меньше из-за помех. Эта информация для стоящих на вооружении БРЛС, как правило, не афишируется, т.к. именно этот параметр играет важную роль в воздушном бою. Если во Вьетнаме МиГи могли атаковать американские самолёты снизу вверх, прикрываясь помехами от земли, то с появлением совершенных БРЛС, способных "смотреть вниз", это стало невозможно. Во время "Бури в пустыне" большое количество иракских самолётов было сбито на взлёте: преимущество было потеряно. В этом отношении вьетнамская война скорее исключение, т. к. по ней рассекречено большое количество материалов и ситуация достаточно прозрачная и для советской, и для американской техники.

Ф-4 и МиГ-21 поступили на вооружение почти одновременно (1959-1960) и на обоих были установлены новейшие для своих стран БРЛС. МиГ-21 сначала поставлялся во Вьетнам в двух модификациях: Ф-13 и ПФ. На Ф-13 БРЛС не было, а стоял лишь полуактивный радиодальномер "Квант", сопряжённый с оптическим прицелом. На ПФ стояла первая советская импульсная БРЛС "Сапфир-21", позволявшая обнаружить цель типа "истребитель" на расстоянии в 13 км и "захватить" её на расстоянии в 7 км. Естественно, эти параметры мы даем для режима «смотреть вверх», ведь возможности «смотреть вниз» у этой БРЛС не было. Сразу оговоримся, что здесь приводятся реальные, а не паспортные данные по дальности, по данным применения во Вьетнаме. ТТХ в части максимальных дальностей обнаружения для БРЛС истребителей совершенно не означают, что в боевой обстановке на таком расстоянии может быть обнаружена цель. По паспорту у "Сапфир-21" была дальность обнаружения в 20 км.

На Ф-4 устанавливалась гораздо более продвинутая, почти полностью на твердотельной электронике, БРЛС APG-59, которую мы уже упоминали выше. Она, кроме обычного импульсного, имела импульсно-доплеровский режим с возможностью обнаружения низковысотных целей. В режиме «смотреть вверх» она могла обнаружить "истребитель" на расстоянии 26 км. Речь идет о легком истребителе, подобном МиГ-21. По паспорту, Ф-4 мог обнаружить тяжёлый истребитель МиГ-25 на большой высоте с расстояния почти в 90 км с вероятностью в 85 процентов.

Очевидно, что параметры БРЛС обоих истребителей не впечатляют, и их требовалось наводить на цель при помощи наземных РЛС. Получив от них информацию о расстоянии до цели и высоте, Ф-4 мог обнаружить её в боевой обстановке уже не за 26, а за 46 км. Сектор сканирования БРЛС ограничен и возможность обнаружения на больших дистанциях появляется только если наземная РЛС или самолёт ДРЛОиУ укажет правильный вектор для сканирования. По факту вьетнамские истребители обнаруживались американцами преимущественно с наземных РЛС или пилотами визуально (всего 97% случаев). Вьетнамские истребители, учитывая возможности их БРЛС, без информации от наземных станций в принципе не могли использоваться успешно.

Американская БРЛС существенно превосходила советскую по дальности обнаружения, в том числе на фоне земли, хотя APG-59 при этом была не без изъянов: компьютеры («фильтры») 50-х не позволяли отфильтровывать шумы и полноценно работать по целям на высотах ниже 1300 м, а на высоте в 300 м APG-59 "слепла". Полноценной возможности "смотреть вниз" на ней реализовано не было. БРЛС МиГ-21 была бесполезна уже ниже 1 300 м. При полёте на малых высотах пилот нажимал кнопку "Защита Р-2Л от земли" и РЛС переходила в режим сканирования только верхней полусферы или "смотрела вверх". Двигатели Ф-4 сильно дымили (этот недостаток был устранен запоздало) и это компенсировало слабость бортового оборудования «МиГов», позволяя легко находить противника.

Сравнение ракет «воздух-воздух»


По вооружению также превосходство у Ф-4. Для ближнего боя оба самолета были оснащены ракетой Sidewinder (в советской версии Р-3С на базе AIM-9B, а у американцев AIM-9D) с ИКГСН. Максимальная дальность пуска была небольшой, у советских ракет на практике до 2.5 км, у американских до 5. Преимуществом AIM-9D было охлаждение ГСН, а соответственно лучшая чувствительность и дальность пуска. Слабостью советской ракеты было время для захвата цели — бесконечные 22 с, вдвое больше по сравнению даже с оригинальной AIM-9B. Советская ракета имела ряд ограничений: по пуску при перегрузках выше 2g и пускам на низких высотах из-за помех для ИК ГСН от земной поверхности (этот недостаток был общим с AIM-9D). Пускать обе ракеты можно было только с ЗПС (задней полусферы цели), чтобы они могли "зацепиться" за реактивный выхлоп. Перегрузка перехватываемой цели у советской ракеты, в отличие от американской, была ограничена, она не годилась для стрельбы по маневрирующим самолетам. Обе ракеты были "тёплые ламповые" и ненадёжные. При определенных типах перегрузок лампы имели тенденцию выходить из строя. В итоге эффективность AIM-9D во Вьетнаме была 0.18, а у Р-3С 0.12.

Как можно видеть, у американских Sidewinder был ряд ограничений, и пилоты ВВС США в ближнем бою часто (40 процентов случаев) применяли свою "длинную руку": ракету с РЛГСН Sparrow AIM-7C. Дальность применения этой ракеты превышала 36 км, то есть она теоретически могла поражать цели BVR. Ракета имела полуактивную ГСН. Пустивший ракету самолёт, должен был затем подсвечивать своей БРЛС атакуемую цель, а ракета наводилась по отраженным от цели лучам. Сделано это было для экономии: без тяжёлой активной ГСН ракета была дешевле и легче.

На практике же получилось крайне тяжёлое в применении оружие: подсвечивать верткие МиГи было сложно. Для того чтобы ракета захватила цель, требовалось 5 секунд + 10-20 секунд, чтобы ракета долетела до самолета противника при пуске в ближнем бою (до 36 км). Итого необходимо как минимум 15-25 секунд подсветки при том, что в результате полученного опыта ВВС США ввели "правило 9 секунд", дольше которых самолёт не должен лететь в одном направлении в бою, не рискуя быть сбитым. ИКГСН AIM-9D тоже нужно было 5 секунд для захвата цели, но это было оружие по принципу "выстрелил и забыл" и дальнейшего наведения не требовало.

Американские лётчики применяли Sparrow "не от хорошей жизни". Она весила 250 кг (против 80 кг Sidewinder) и имела длину 3,6 м, что снижало маневренность самолёта, который нес такие ракеты. Но американцы всё равно ими стреляли, т.к. Sparrow позволяла вести огонь на встречных курсах. Пилоты Ф-4 давали залп из двух ракет по приближавшимся МиГам в надежде на лёгкую победу, но вероятность попадания была лишь 0.08-0.10. Постоянно происходили преждевременный подрыв БЧ и другие неполадки. Пилотам рекомендовалось пускать их попарно (с Sidewinder такой возможности не было: вторая ракета могла "захватить" первую). Но Sparrow всё равно идёт в плюс американцам, потому что у МиГов не было ракет для пуска со стороны ППС (передней полусферы), кроме поставленных во Вьетнам в конце войны с МиГ-21ПФМ ракет Р-2УС с полуактивной (со всеми вытекающими) ГСН (вариант Р-3С). Р-2УС имела дальность пуска до 3,5 км и низкую эффективность: БРЛС МиГ-21 из-за размещения в воздухозаборнике имела узкий сектор сканирования, 60х40 градусов, и захват маневрирующей цели был проблемой. Р-2УС, как и Р-3С, в отличие от Sparrow, нельзя было пускать на крутом вираже.

Летно-технические характеристики


Ключевыми показателями, которые влияют на возможности истребителя в маневренном бою, являются тяговооруженность (отношение силы тяги к весу) и нагрузка на крыло (соотношение массы истребителя и площади несущей поверхности). Чем выше тяговооруженность и ниже нагрузка на крыло, тем выше маневренность. В бою с ранними модификациями МиГ-21 Ф-4 был маневреннее: имел лучшую тяговооруженность (0.86 против 0.71) при идентичной нагрузке на крыло. Появление в конце войны модификации МиГ-21МФ с новым двигателем Р-13 улучшило ситуацию. Формально тяговооруженность у него повысилась лишь до 0.73, но при включении «чрезвычайного режима двигателя» появлялась возможность переманеврировать Ф-4.

Вьетнамцы редко вступали в затяжные воздушные бои и старались нанести американцам потери с одного захода, а потом сразу уходили (у пушки МиГа был небольшой БК, позволявший не более 4,2 секунды непрерывного огня). Они часто атаковали Ф-4 с бомбовой нагрузкой или без запаса топлива для ведения воздушного боя. МиГи взлетали с небольшим запасом топлива и с подвесными баками, которые сбрасывали перед боем: это позволяло отчасти нивелировать разницу в тяговооруженности.

Тактика применения


Несмотря на ряд недостатков, МиГ-21 во Вьетнаме имел возможность навязывать Ф-4 ближний бой и нивелировать техническое превосходство противника. Происходило это в силу того, что американские пилоты должны были перед атакой визуально идентифицировать цель как "чужого", что сокращало дистанцию ведения боя до нескольких километров. Эта тенденция сохранится ещё надолго, и сохранится повсеместно: лётчики боялись сбить свои самолеты и не полагались на систему опознавания "свой-чужой", которая имела низкую надёжность, а также небольшую дальность применения. БРЛС также были ещё недостаточно совершенны, чтобы заблаговременно обнаружить противника и вести бой за пределами визуального контакта (за всю войну так сбили 2 самолета). Они, по сути, были нужны только для определения расстояния до цели и наведения ракет. Поэтому превосходство американской БРЛС давало минимальное преимущество в бою. Учитывая близкие дистанции обнаружения при сближении с МиГ-21 на встречных курсах, шансов успеть пустить Sparrow было не так много. Эффективность этих ракет была низкая, а на малых высотах почти отсутствовала. Помехи от земной поверхности ослепляли БРЛС: не было возможности "стрелять вниз" (пускать ракеты по целям на фоне земли).

В итоге в неизбежном ближнем бою у американцев не было эффективного вооружения для борьбы с МиГами. Конструкторы Ф-4, уверовавшие в чудо-оружие Sparrow (на испытаниях показывавшую эффективность до 0.6), не оснастили его пушкой (появится на поздних модификациях). Это стало причиной многочисленных потерь из-за того, что точность стрельбы из пушки в подвесном контейнере оставляла желать лучшего (эффективность 0.26). Ф-4 в целом проектировался для перехвата неманеврирующих целей (бомбардировщиков) ракетами и события во Вьетнаме стали откровением для его создателей. Практиковавшиеся там бои на дозвуковых скоростях с применением пушек считались ушедшим в прошлое анахронизмом, но параллельно с войной во Вьетнаме, в Шестидневную войну (1967 г.), израильтяне сбили 80% самолётов арабов при помощи пушек, подтвердив тенденцию. Израильские пилоты отказывались ставить на самолёты ракеты Sparrow, полагаясь именно на пушки. Американцы же не хотели испытывать судьбу с подвесными контейнерами и только 15 % вьетнамских самолетов сбили из пушек, а остальные пополам ракетами с ИК- и РЛГСН.

У МиГ-21 был гораздо меньший радиус действия, чем у Ф-4, и он использовался только как истребитель ПВО (и во взаимодействии с наземной ПВО, которая была основным средством борьбы с авиацией противника), а Ф-4 очень часто привлекали для нанесения бомбовых ударов, для которых в 1960-х самолёты были вынуждены сближаться с наземными целями. Это делало их уязвимыми для наземной ПВО. Применение обычных "неточных" бомб вынуждало, как и во ВМВ, осуществлять огромное количество вылетов для уничтожения целей. Хорошим примером здесь служит знаменитый мост "Пасть дракона", который американцы не смогли уничтожить обычными бомбами после почти 900 вылетов и потери 11 самолетов. В итоге он был уничтожен КАБ за один налёт 14 самолетов (потом был восстановлен и добит окончательно еще двумя налетами), но на дворе был 1972 г. и война была уже проиграна. Эта операция стала первым “звоночком” для ЗРК, поставив под сомнение их эффективность в условиях применения высокоточного оружия. Теперь ударные самолеты могли, не сближаясь с наземной целью, атаковать ее с расстояния. ЗРК в этой ситуации оказались в положении статистов с появлением новой тактики, когда «ударники», скрываясь за радиогоризонтом, на небольшой высоте подлетают незамеченными на дистанцию пуска корректируемых бомб. Затем они на короткий период времени набирают высоту, сбрасывают бомбы и снова уходят за радиогоризонт, где на фоне земли ГСН ракет наземной ПВО не имеют шансов их обнаружить.

Наземные РЛС начинают уступать место самолетам ДРЛОиУ, которые стали в цифровую эпоху обязательным атрибутом войны и могильщиками советской тактики, так как по возможной максимальной дальности обнаружения они вдвое превосходят наземные РЛС (из-за кривизны земной поверхности) и, в отличие от них, могут "смотреть" за радиогоризонт.

Выводы по вьетнамской войне


В итоге превосходство американских БРЛС было недостаточным, чтобы дать Ф-4 подавляющее преимущество в бою, а еще больше подвело ненадёжное ракетное вооружение. Первый раунд противостояния остался за советским истребителем, причём американцам не удалось реализовать численный перевес в технике. Полноценное внедрение и отработка американцами применения современного авиационного вооружения во Вьетнаме опоздали. Появись надёжная, полностью на твердотельных элементах, ракета AIM-9H лет раньше, и в воздухе всё могло пойти по-другому. То же можно сказать об AIM-7F и ряде других систем.

Ф-4 был отличным универсальным инструментом, истребителем-бомбардировщиком, а МиГ-21 был также успешным, но лишь узкоспециальным истребителем-перехватчиком. Непригодным для завоевания господства в воздухе. В СССР понимали недостатки этой машины и ещё во время вьетнамской войны приняли на вооружение свой "фантом" МиГ-23. Американцы из боёв во Вьетнаме вынесли свои выводы и создали предназначенные для маневренного воздушного боя Ф-15 и Ф-16. Эти самолеты станут главными участниками крупнейшего сражения в истории реактивной авиации, о котором мы расскажем дальше.

Часть 2. Воздушное сражение в Ливане в 1982 г.


Ливанская война (правильнее называть ее Первой ливанской войной, но для краткости мы сократим название) крайне интересна с точки зрения оценки эволюции авиационной техники. Спустя 8 лет после вьетнамской войны американские и советские самолеты снова сошлись в воздухе в масштабном сражении с участием сотен машин (до 150-200 самолетов одновременно). Мы рассмотрим применение авиации в этом конфликте, а также дополним для наглядности примерами из разворачивавшейся параллельно ирано-иракской войны.

ВВС Израиля были оснащены новыми американскими истребителями Ф-15А/В и Ф-16А/B, сыгравшими ключевую роль в этом конфликте. ВВС Сирии были представлены как уже хорошо знакомыми по Вьетнаму МиГ-21, так и МиГ-23 и МиГ-25. СССР пошёл на беспрецедентный шаг и впервые поставил стране третьего мира своё самое современное вооружение.

Ситуация для советской техники к 1982 г. ухудшилась. Во Вьетнаме истребитель 3-го поколения МиГ-21 противостоял истребителю того же поколения Ф-4, а в Ливане разрыв увеличился. Советские машины 3-го поколения встретились с 4-м поколением американцев. Минусом новой техники была высокая цена. Ф-15А стоил в 4 раза дороже Ф-4Е, и у многих возникали сомнения, настолько ли он превосходит предыдущее поколение, чтобы оправдать столь высокую цену. Это напоминало споры о стоимости истребителей 5-го поколения в наше время. Но, как мы увидим далее, стоимость была вполне обоснована.

Летно-технические характеристики


Ф-15А/В и Ф-16А/B были созданы специально для маневренных боев. По тяговооруженности и нагрузке на крыло они превосходили стоявшие на вооружении у Сирии советские МиГ-21 и МиГ-23, обладая тяговооруженностью 1.19 и 1.02 против 0.73-0.79 (для разных модификаций) и 0.87 соответственно при несколько меньшей нагрузке на крыло у американских истребителей. Это давало значительное превосходство в маневренном бою.

МиГ-25 из-за чрезмерной нагрузки на крыло для маневренного воздушного боя был непригоден и мог применяться только в роли разведчика или истребителя-перехватчика ПВО. Знаменитое видео с падением сбитого МиГ-25 в Ливане, которое облетело в 1982 г. весь мир, нанесло большой ущерб репутации советской военной техники, а пользы от применения этой "распиаренной" машины почти не было. МиГ-23 и МиГ-25 создавались для перехвата бомбардировщиков носителей ядерного оружия и для других целей не годились. Бомбардировщики с ядерным оружием не прилетели, а в локальных конфликтах эти машины предсказуемо провалились. То же можно сказать и об Ф-4, но его спасала большая технологичность. Бомбардировщики, уязвимые для средств ПВО, с появлением высокоточного оружия, которое могли применять истребители, стали вымирающим видом.

Основными участниками воздушного сражения в Ливане стали МиГ-21, который, как считалось, устарел, и МиГ-23, на который делалась основная ставка. В то же время сирийские летчики не любили МиГ-23 и считали, что он уступал МиГ-21. По отношению к поставлявшемуся в Сирию МиГ-21бис с новым двигателем с тяговооруженностью на “чрезвычайном форсаже” 1.11 это безусловно было справедливо. Тем более с учетом большей нагрузки на крыло у МиГ-23 (на 40 кг на кв. м).

Сравнение БРЛС и бортового оборудования


Главной силой в боях в воздухе у Израиля должен был стать принятый на вооружение в США в 1976 г. истребитель завоевания господства в воздухе Ф-15А/В с импульсно-доплеровской РЛС APG-63, с возможностью обнаружить цель типа "истребитель" на расстоянии более чем в 90 км (данные до сих пор засекречены – значение даем по аналогии с французской БРЛС того же поколения RDM). Возможности по дальности обнаружения были повышены за счёт применения новых компьютеров. Это была еще не цифровая БРЛС, а как бы переходный тип от аналоговых к цифровым. Следующая ее версия (на Ф-15С, 1979 г.) будет уже полностью цифровой, с PSP (Programmable signal processor или программируемый процессор сигналов), и с нее начнется современный период развития БРЛС с цифровыми процессорами и ПО. В нашей стране PSP почему-то назвали «открытой архитектурой», хотя, кроме возможности внедрения новых типов вооружения при помощи обновления ПО, PSP имеют массу других преимуществ. Главной проблемой аналоговых БРЛС была недостаточная дальность обнаружения в режиме «смотреть вниз», в том числе в режиме синтезированной апертуры (получение радиолокационного изображения земной поверхности, далее SAR), но это лишь верхушка айсберга. Цифровой компьютер может обрабатывать гораздо больше информации и выполнять больше операций: одновременно сопровождать и обстреливать больше целей, корректировать траекторию большего количества ракет и многое другое. Например, прогнозировать траекторию маневрирующей цели и подсказывать пилоту, где она окажется в будущем. Аналоговая техника не способна на такое количество операций. Лучшая американская аналоговая БРЛС AWG-9 имела мощность в два раза больше, чем APG-63 образца 1976 г. и могла засекать цели много дальше в режиме «смотреть вверх», но в режиме «смотреть вниз» ей проигрывала (при этом весила в 2,5 раза больше). И с каждой новой и «более цифровой» версией APG-63 разрыв все увеличивался, цифровая БРЛС обрастала все новыми возможностями. ПО и высокоскоростные процессоры позволили получать в режиме SAR изображения с гораздо большим разрешением: истребители стали полноценными ударными самолетами.

APG-63 была одной из первых РЛС с полноценной возможностью "смотреть вниз". Вплоть до того, что она могла захватить и вести автомобили на шоссе. Нет достоверной информации, по ее возможностям (ещё не настал момент рассекречивания), но по аналогии с французской RDM можно утверждать, что дальность обнаружения в режиме «смотреть вниз» у модификации 1976 г. была не менее 40 км. Для своего времени это был технологический прорыв. Также Ф-15А/В был оснащен проекционным дисплеем на фонаре (HUD) и кнопками HOTAS на РУС и РУД, позволявшими пилоту управлять самолётом не отвлекаясь на табло приборов и не убирая рук с ручек. На Ф-15А были реализованы интегрированная в БРЛС система РЭБ и система противодействия РЭБ.

МиГ-23 накануне ливанской войны имелся у Сирии в нескольких модификациях, самой совершенной из которых была МФ (в сети можно встретить "охотничьи рассказы" об участии в этой битве также МиГ-23МЛ, но в реальности эти машины были поставлены в Сирию позднее, как и Ф-15С Израилю), оснащавшаяся импульсно-доплеровской аналоговой РЛС «Сапфир-23Д-III», которая благодаря 40 аналоговым фильтрам могла отслеживать цели на фоне земли, но передавала информацию на прицел АСП-23Д только в виде эхосигналов («там что-то летит»). Дистанция обнаружения целей на фоне земли не превышала 10 км. Эта БРЛС имела ограниченную способность "смотреть вниз" без возможности "стрелять вниз". Цель типа "истребитель" в режиме «смотреть вверх» по паспорту могла обнаружить на расстоянии до 45 км и с такими характеристиками МиГ-23 полностью зависел от поддержки наземных РЛС. «Сапфир-23Д-III» имел большие габариты и весил 650 кг. Это на 400 кг тяжелее APG-63 Ф-15А. Из-за отставания в технологии самолёт получал дополнительную нагрузку на крыло в 800 кг (доп. массу БРЛС надо было уравновешивать топливным баком). Одновременно «Сапфир-23Д-III» мог сопровождать одну цель против восьми у APG-63: пилот Ф-15А/В мог «сохранить» до 7 целей, отображавшихся на HUD, пока БРЛС продолжала сканирование. Был реализован принцип сопровождения целей во время обзора (TWS или Track while scanning).

Сравнение ракет ВВ


Как мы уже убедились ранее, возможности БРЛС не имеют значения, если нет хороших ракет, а они как раз у израильтян и появились: новая версия Sparrow AIM-7F (с дальностью до 70 км, лучшей надежностью и ограниченной возможностью "стрелять вниз") и, главное, новые ракеты с ИКГСН Sidewinder 9L и Python 3.

Вся система наведения AIM-9L работала на полупроводниках. Чувствительность ГСН серьезно повысилась по сравнению с применявшейся во Вьетнаме AIM-9D. Ракета была оснащена лазерным взрывателем (ракета была всеракурсной, с возможностью пуска по цели с любого ракурса), который был гораздо эффективнее, чем пассивные ИК-взрыватели (они могли сработать только при контакте со струёй из двигателя). AIM-9L имела практическую дальность пуска 3-6 км (дальность захвата цели ГСН) в зависимости от ракурса пуска (с ЗПС дальше) и могла лететь по прямой до 18 км (был хороший запас для преследования цели). В 1982 году израильтяне добились от этих ракет эффективности в 0.8 (эта цифра была подтверждена британцами в Фолклендской войне). Важным преимуществом американских истребителей было то, что AIM-9L можно было пускать без совмещения цели с прицелом (в режиме «Прицел»), с отклонением до 50 градусов. Это был своего рода аналог нашлемного прицела.

МиГи получили после Вьетнама новую ракету с ИКГСН Р-60. Ракета имела высокую стартовую перегрузку и в отличие от Р-3С могла применяться в маневренном бою, но совершенно недостаточную БЧ весом в 3 кг, с возможностью поражения цели только при прямом попадании. Практическая дальность применения была до 2 км (не было запаса для преследования цели). ГСН не позволяла пускать ракету на встречных курсах, в отличие от AIM-9L и Python 3, которые также имели БЧ гораздо большего веса. ИКГСН не имела охлаждения, что указывает на низкую чувствительность, но на расстоянии в 2 км это было не критично.

МиГ-23 могли применять и тяжелую ракету ВВ Р-23 с ИК- или РЛГСН с паспортной дальностью 25 и 35 км соответственно. Отзывы об этой ракете были плохие: главным недостатком указывалась низкая маневренность и лёгкая потеря цели. Это отзыв закупивших эту ракету иранцев: по их заявлениям, она существенно уступала стоявшей у них на вооружении AIM-7E (усовершенствованный по итогам Вьетнама вариант Sparrow). Иранцы быстро сняли Р-24 (улучшенная версия Р-23) с вооружения (в течение года). Там Р-24 оценивали как эквивалент ранних Sparrow, которые у них тоже были. Ни один источник не упоминает ракеты Р-23 при описании боёв, в рассказах фигурирует лишь Р-60. Видимо, сирийцы избегали их применять, как израильтяне до этого ранние неэффективные Sparrow.

Тактика


В Ливане сирийцы (при участии советников из СССР) согласно рецептам Вьетнама, подготовили позиционный район наземной ПВО, который должен был взаимодействовать с истребителями. Тактика была проверенная и отточенная: она работала и во Вьетнаме, и в войне Судного дня 1973 г., где советская система ПВО создала для авиации Израиля огромные проблемы. После этой войны в мире стали раздаваться голоса о том, что западная истребительная авиация не может добиться господства в воздухе в условиях применения эшелонированной ПВО.

Несмотря на это, Израиль в 1982 г. действовал наступательно и стремился захватить инициативу при помощи новых истребителей, беспилотников и самолётов ДРЛОиУ. Израильтяне сразу же сломали все планы арабов, начав с разгрома наземной ПВО. Это стало возможно из-за незначительных казалось бы инноваций: появления самолетов ДРЛОиУ с РЛС с режимом SAR, позволявшим получать радиолокационные изображения земной поверхности, и БПЛА. Израильские самолеты ДРЛОиУ непрерывно следили за развертыванием сирийской ПВО в Ливане, а на основании полученных ими изображений БПЛА Mastiff и Scout проводили сканирование при помощи ОЛС и доразведку целей соответственно. Израильтяне имели полную информацию как о стационарных, так и о мобильных комплексах ПВО. Поделать с этим сирийцы ничего не могли: самолеты ДРЛОиУ летали над морем за пределами возможности пуска ракет, а выполненные из композитов БПЛА были сложной мишенью для средств ПВО того времени (как и сегодня), хотя часть из них, конечно, сирийцы сбили. Именно новый уровень средств обнаружения и связи и обеспечил Израилю победу. Да, новые ПРЛР (противорадиолокационные ракеты) AGM-78D, в отличие от «ламповых» AGM-45, провалившихся в 1973 г., «запоминали» позиции РЛС и умели преодолевать режим защиты советских ЗРК (включение-выключение РЛС), а также появились усовершенствованные КАБ, но ключевым фактором была именно точная информация о противнике. Израильтяне выбирали, как и когда они будут уничтожать сирийскую ПВО: часть целей просто расстреляли артиллерией.

Сирийская ПВО была подавлена сначала ПРЛР (в т.ч. наземного пуска), а потом были нанесены удары КАБ, УР (БПЛА подсвечивали цели) и обычными бомбами с самолетов, прорывавшихся на малых высотах: израильские самолеты приближались к наземным целям инфраструктуры сирийской ПВО, скрываясь за радиогоризонтом, используя рельеф местности. Можно встретить информацию о том, что ВВС АОИ применяли КАБ и УР с дистанций до 60-80 км, но это неправда. Техника того времени не имела таких возможностей: носители должны были сближаться с целями примерно на 10-20 км. Этого было вполне достаточно, чтобы уклониться от огня прикрывавших ЗРК ЗСУ «Шилка», так успешно проявивших себя в 1973 г.

В итоге дальнобойные советские ЗРК оказались бесполезными, а эффективных средств поражения низковысотных целей не было. Даже если бы у сирийцев были самолеты ДРЛОиУ, способные «смотреть вниз» и наводить истребители на низколетящие израильские самолеты, то не было истребителей с возможностью «смотреть и стрелять вниз». Зная об этом, израильтяне даже не прикрывали своих «ударников». У Ирака будет та же проблема низковысотных прорывов иранских Ф-4, которую не решат вплоть до завершения войны. Единственным сколь-либо действенным противоядием стали ПЗРК и зенитная артиллерия, число единиц которой за время войны было доведено с 1200 до 4000. Отметим, что иранцы также плохо справлялись с набегами иракцев на малых высотах. Во время «Бури в пустыне» как минимум 45 % потерь американской авиации пришлось на ПЗРК и зенитную артиллерию. По остальным потерям просто нет точной информации, часто в качестве средства поражения просто указана «ракета земля-воздух», но это тоже могли быть ПЗРК. Сотни ПУ ЗРК в Ираке себя никак не проявили.

Если во Вьетнаме ЗРК были главным козырем против американской авиации, то к началу 1980-х они перестали существовать не просто как решающий, но как существенный фактор. Аналитики НАТО расценивали как угрозу для своей авиации лишь ЗРК малого радиуса действия, которые могли бороться с низколетящими целями. В СССР эту проблему совершенно не осознавали и одним из выводов после войны 1982 г. для себя сделали необходимость создания еще более дальнобойных ЗРК для поражения самолетов ДРЛОиУ. Вывод, мягко говоря, неочевидный при наличии опыта неудачных атак на Е-2С, когда глушились БРЛС самолетов гораздо более мощные, чем РЛГСН ракет. Впоследствии Сирии будут переданы ЗРК С-200, а затем и С-300, но ВВС АОИ все так же беспрепятственно будут действовать на территории Ливана и наносить удары по сирийской территории, а сирийским ВВС и ПВО с 1982 г. путь туда будет заказан. Дальнобойные ЗРК имеют смысл только при наличии самолетов ДРЛОиУ, способных наводить их ракеты за радиогоризонтом (аналогичные современным Е-2D).

После уничтожения наземной ПВО сирийской авиации пришлось сразиться один на один с ВВС АОИ. Итогом такого сражения стало полное поражение арабов (сирийцам также помогали иорданцы и иракцы) после попытки дать решающее сражение. Арабы применяли авиацию массированно, стремились уничтожить самолёты ДРЛОиУ израильтян и захватить инициативу, но все их усилия провалились. Все было кончено в течение 3-х дней. Здесь сказалось присутствие большого количества советников из СССР, потому что иракцы и иранцы во время своей войны были неспособны самостоятельно организовать массированное скоординированное применение авиации. После неудач начала войны аятоллам пришлось выпустить из тюрем летчиков свергнутого шаха и дело пошло лучше, но ни о каких масштабных сражениях никто даже и не мечтал.

Существует много версий о потерях сторон в ливанской войне (включая израильскую "84-0", которая в отдельных источниках доходит до "100-0"), но ясно одно: потери сирийцев были ошеломляющими. Речь идёт о потере десятков самолётов при минимальных потерях у противника. Наиболее достоверной нам представляется версия о 73 сбитых израильскими истребителями самолётах арабов (некоторое количество сбила наземная ПВО), из которых 54 ракетами с ИКГСН и небольшое количество огнём из пушек и ракетами Sparrow (сирийцы признали потерю 60 самолетов). Израиль не признал потерь истребительной авиации. Если они и были, то минимальные. В 1973 г. Израиль признал потери в 102 истребителя и несколько вертолетов. 97 летчиков погибли или попали в плен; в 1982 г. в Ливане ничего подобного мы не видим.

С уничтожением наземной инфраструктуры в Ливане, шансы на успех против ВВС АОИ исчезли, но, вопреки логике, арабы бросили в бой авиацию (перед началом боя арабы посадили все истребители, чтобы не мешать ЗРК), когда израильтяне еще добивали ЗРК (подавление большей части ЗРК заняло несколько десятков минут). Без наземных РЛС и средств связи в Ливане советские истребители были обречены. Израильтяне глушили связь и управление полностью терялось. Арабские летчики летели туда, где противника давно не было, а израильтяне сближались с ними сбоку и сбивали всеракурсными ракетами. Фактор внезапности, игравший на руку МиГам во Вьетнаме, был утерян из-за самолётов ДРЛОиУ ВВС АОИ и новых БРЛС истребителей — атака от земли больше не проходила.

Так описывали воздушные бои представители АОИ в официальных интервью, но в других источниках (советских и американских) также можно найти информацию о преимущественно маневренных боях с поражением самолетов с заходом с ЗПС. Американские источники были уверены в том, что израильтяне проводили идентификацию «свой-чужой» визуально и стремились произвести пуск с ЗПС, наверняка. В какой пропорции соотносились эти два сценария, неясно. Вероятно, если не удавалось сбить МиГи по простой схеме, начинался маневренный бой, в котором из сирийских истребителей только МиГ-21бис мог что-то противопоставить израильским самолетам (на втором форсаже), но долго так «танцевать» с американскими истребителями 4-го поколения он не мог. И даже если сирийцам удавалось осуществить пуск с ЗПС, ракеты Р-60 были малоэффективны. Точной статистики по ним нет, но очевиден колоссальный разрыв с ракетами нового поколения с эффективностью до 0.8. Р-60 имела ограниченную дальность полёта и догнать такой тяговооруженный истребитель как, например, Ф-15 у неё было мало шансов. Тем более что он был оснащен ИК системой предупреждения и отстреливал тепловые ловушки. Малые потери Израиля связаны, в том числе с лёгкой БЧ ракеты Р-60. Попадания были, но самолёты не сбивались. Часть поврежденных машин могла быть затем списана и точные данные по их количеству получить невозможно.

Бои велись практически только ближние, сбитий BVR не было (по официальным заявлениям АОИ), но новые РЛС израильских самолётов не были бесполезны. Они могли «видеть» сирийские самолеты на фоне земли и подавляли помехами БРЛС сирийцев, которые таких возможностей не имели. Сирийские лётчики зависели от информации от наземных РЛС, лишившись которой в результате применения РЭБ, они терялись и не могли эффективно действовать. Устаревшая электроника советских систем связи не смогла обеспечить управление авиацией в условиях работы РЭБ противника. При сближении с израильскими самолётами на МиГах пропадала связь. Встречные попытки сирийцев «глушить связь» уперлись в помехозащищенные радиостанции американских самолетов. Иностранные военные наблюдатели в Ливане с удивлением наблюдали за тем, как сирийские самолеты «крутили восьмерки» на одном месте, пытаясь обнаружить самолеты противника визуально.

Израильтяне организовали эффективное управление истребительной авиацией при помощи самолётов ДРЛОиУ, которые становятся незаменимым инструментом в воздушной войне. Они также использовали в роли самолетов ДРЛОиУ Ф-15, чтобы закрыть разрывы в покрытии Е-2С. Иранцы, не имея самолётов ДРЛОиУ, задействовали в войне с Ираком в этой роли Ф-14 с его мощной БРЛС для борьбы с низковысотными прорывами иракцев. Часто БРЛС Ф-14 еще «не видела» иракские самолеты, а лишь активировала своими импульсами СПО, и этого было достаточно, чтобы заставить их «убежать». Ф-14 по возможностям сканирования не мог даже близко сравниться с «штатным» самолетом ДРЛОиУ Е-2С, применявшимся в ливанской войне, но тенденция повышения возможностей БРЛС истребителей примечательна. Рост мощности и качества обработки сигнала БРЛС даёт им всё больше возможностей. В ливанской войне большое влияние на ход битвы оказало отсутствие у сирийцев самолётов ДРЛОиУ.

Вывод


К 1982 г. ЗРК уже не могли эффективно противостоять современной авиации и компенсировать увеличившееся техническое отставание истребителей СССР. Вместе с МиГами в Ливане сгорела советская теория комбинированного применения ЗРК и авиации. Одновременно получила «путевку в жизнь» доктрина применения истребителей при поддержке ДРЛОиУ. Отставание СССР имело место как на технологическом уровне, так и на уровне военной мысли: эшелонирование ПВО больше не работало. Во Вьетнаме (например, в операции Linebacker II) американцы выделяли наряд сил до 2 300 истребителей и бомбардировщиков против 100 истребителей и 14 «батарей» ЗРК вьетнамцев, а в Ливане Израиль разгромил много большие силы сирийцев, задействовав не более чем 200 истребителями (только половина из них 4-го поколения). Превосходство в авиационной технике на одно поколение непреодолимо и не компенсируется большим числом низкотехнологичного вооружения.

На это можно возразить, приведя доводы о наличии у АОИ самолетов ДРЛОиУ и гораздо более подготовленного по сравнению с сирийцами личного состава. То есть возложить всю вину на арабов. Здесь наши выводы подтверждаются статистикой потерь ирано-иракской войны, где со стороны иракцев был задействован практически идентичный сирийскому авиапарк, против которого иранцы применяли Ф-14А и Ф-4 (модификаций D и Е) с ракетами Sparrow и Phoenix. Счёт в пользу Ирана вышел если и не идентичный израильскому в Ливане, то все равно разгромный. У Ирана, в отличие от Израиля, не было самолетов ДРЛОиУ и имело место «чистое» противостояние истребителей. Только характер боевых действий был несколько иной: крупных воздушных сражений не было и иранцы активно стреляли дальнобойными ракетами с РЛГСН. В этих поединках МиГ-23 (в том числе МиГ-23МЛ) неизменно проигрывали: было потеряно ок. 45 единиц против 3 сбитых Ф-14 и Ф-4. Здесь сложно возложить вину за плачевные результаты на уровень подготовки арабов. Уровень кадров у иранцев и иракцев отличался некритично.

В 1982 г. проблемы советской военной авиации были системными. С 1979 г. в США пошел в серию новый Ф-15С с улучшенной БРЛС APG-63 с PSP, первый полноценный истребитель 4-го поколения (высокоманевренный истребитель с полноценной возможностью «смотреть и стрелять вниз») с ракетой ВВ с активной РЛГСН AIM-120. По аналогии с улучшенной БРЛС RDM можно утверждать, что дальность обнаружения для его БРЛС при обзоре «вниз» была не менее 90 км. Авиационная техника вступила в эпоху бортовых систем с программным обеспечением и малогабаритных компьютеров на ракетах, но об этом мы расскажем в следующий раз.

Автор:

Демагогѣ

Использованы фотографии:

Rob Schleiffert, commons.wikimedia.org