[ezup]

Как показал непродолжительный мониторинг российского медиапространства, информация о недавнем успешном перехвате над Ливией ударно-разведывательных беспилотных летательных аппаратов MQ-9A «Predator-B» ВВС США и MQ-9 «Reaper» ВВС Италии посредством зенитного ракетно-артиллерийского комплекса «Панцирь-С1Э» произвела настоящий фурор как в отечественной военно-аналитической блогосфере, так и в экспертных сообществах. Ничего удивительного здесь нет, ведь именно «детище» академика Аркадия Георгиевича Шипунова и специалистов тульского АО «Конструкторское бюро машиностроения» в очередной раз внесло весомую лепту в сохранение престижа российских военно-промышленных предприятий, специализирующихся на разработке и крупносерийном производстве перспективных самоходных средств ПВО-ПРО.

Нестабильная работа ответчиков системы госопознавания могла сыграть злую шутку с «Предатором» и «Рипером»


Действительно, с одной стороны, экспортная модификация уникального мобильного ЗРАК «Панцирь-С1Э», состоящая на вооружении Ливийской национальной армии (ЛНА) Халифы Хафтара, в очередной раз продемонстрировала высочайший потенциал противостояния современным беспилотным средствам воздушного нападения Объединённых ВВС НАТО, тем самым повысив уровень конкурентоспособности всех типов зенитно-артиллерийских и зенитно-ракетных комплексов, разработанных тульским КБП.


С другой стороны, отталкиваясь от более свежих данных, опубликованных спустя сутки после инцидента, 25 ноября, «Associated Press» со ссылкой на компетентный источник в командовании ЛНА, можно прийти к выводу о том, что перехват американского и итальянского ударно-разведывательных дронов был осуществлён ненамеренно; по-видимому, в связи с отсутствием ответа со стороны ответчиков системы госопознавания, входящих в состав бортового радиоэлектронного оборудования беспилотников «Predator-M» и «Reaper». Ведь хорошо известно, что ЗРПК «Панцирь-М» оснащены радиолокационными запросчиками системы госопознавания типа «Страж».

Невозможность идентификации беспилотников посредством комплекса «Страж» привела к тому, что ливийские операторы «Панциря-С1Э» ошибочно приняли их за турецкие ударно-разведывательные дроны «Bayraktar TB2», обладающие схожей компоновкой планера, силуэтом и радиолокационной сигнатурой и оперирующие над ливийским театром военных действий с целью информационно-огневой поддержки сил так называемого Правительства национального согласия.

Вывод напрашивается следующий: начало огневой работы ливийских «Панцирей-С1Э» по беспилотникам MQ-9A «Predator-B» и MQ-9A «Reaper» стало полной оперативной внезапностью для операторов последних. Тем более что в данном случае ни командование ВС США в Европе (сохраняет нейтральную позицию в отношении разногласий между силами Халифы Хафтара и силами нелегитимного Правительства национального согласия), ни даже командование ВВС Италии (демонстрирует приверженность силам Фаиза Сарраджа, предоставляя последним военно-техническую поддержку) не планировали нанесения ударов по подразделениям Ливийской национальной армии. Следовательно, в момент неожиданного перехвата MQ-9A «Predator-B» и MQ-9 «Reaper» осуществляли рядовой разведывательный полёт без «опасного маневрирования» и задействования бортовых средств радиоэлектронного противодействия, не говоря уже о применении ракетно-бомбового снаряжения, что превратило данные дроны в отличные средневысотные и низкоскоростные цели для ливийского «Панциря-С1Э».

Противоракетный потенциал «Панциря-С1» соответствует новым вызовам


Возникает вполне логичный вопрос: что мог бы противопоставить «Панцирь-С1Э» вышеперечисленным ударно-разведывательным дронам в дуэльной ситуации, когда перед операторами первых была бы поставлена задача по выведению из строя самого «Панциря-С1Э», а затем уничтожению прикрываемых им объектов? Для ответа на этот вопрос необходимо углубиться в анализ технологических параметров радиолокационных и оптико-электронных средств наведения тульского ЗРПК, а затем сопоставить их с характеристиками БРЭО и боекомплекта «Предаторов» и «Риперов».

В первую очередь стоит отметить тот факт, что установленные на БПЛА «Predator-B» и «Reaper» бортовые радары с параболическими антенными решетками AN/APY-8 «Lynx II» способны обнаруживать, а затем и идентифицировать ЗРПК «Панцирь-С1Э» на удалении 70 и 50 км соответственно, чему способствует программно-аппаратная реализация режима синтезированной апертуры (SAR) с разрешением «радиолокационного изображения» порядка 1-2 метров. Следовательно, в боевой обстановке MQ-9 «Reaper» и MQ-9A «Predator-B» даже теоретически не могут ошибочно войти в 20-километровую зону поражения зенитных управляемых ракет 57Э6 комплекса «Панцирь-С1». Между тем сближение с «Панцирем-С1Э» на дистанцию более 25—30 км не позволит дронам применить противотанковые ракеты AGM-114C/K/L «Hellfire / Longbow», дальность действия которых едва достигает 8—9 км.

Тем не менее, уже достигнувшая уровня оперативной боевой готовности многоцелевая тактическая ракета JAGM, являющаяся глубоко модернизированным («прокачанным») вариантом ракет семейства «Хеллфаер», в обозримом будущем пройдёт программно-аппаратную адаптацию к применению в системах управления вооружением большинства типов пилотируемой и беспилотной авиации ВВС и ВМС США (включая «Риперы» и «Предаторы»), после чего начнется её крупносерийное производство. Обладая более мощными и «долгоиграющими» (в сравнении с рядовыми «Хеллфаерами») твердотопливными зарядами РДТТ, тактические ракеты JAGM теоретически позволят «Риперам» начинать атаку «Панцирей-С1Э» с расстояния в 30 км (вне дальности действия зенитных ракет 57Э6).

Сможет ли одна боевая машина штатного ЗРПК 96К6 «Панцирь-С1» перехватить, к примеру, 28 тактических ракет JAGM, одновременно запущенных с узлов подвески двух БПЛА семейства «Рипер» в ходе атаки наземных целей? Учитывая тот факт, что боекомплект зенитных ракет 57Э6 одного комплекса «Панцирь-С1Э» составляет всего 12 ед., успешный перехват подобного количества JAGM практически исключен, поскольку артиллерийский модуль из двух спаренных 30-мм автоматических пушек 2А38М, располагающий одним целевым каналом и эффективной дальностью стрельбы в 3500 м, большой погоды в данной ситуации не сделает, перехватив не более двух ракет противника на терминальном участке траектории. Другое дело — две боевые машины ЗРПК 96К6 «Панцирь-С1» с суммарным боекомплектом из 24 ЗУР 57Э6 и целевой канальностью в 8 одновременно обстреливаемых воздушных объектов.

Отталкиваясь от того факта, что средняя скорость полёта американских тактических ракет JAGM на завершающем участке траектории составляет порядка 400 м/с, а дальность их пеленгования посредством мультиспектрального оптико-электронного комплекса 10ЭС1-Е (один из основных элементов системы управления вооружением «Панциря») составляет порядка 10—12 км при задействовании ТВ/инфракрасного каналов, нетрудно прийти к выводу, что за 30 секунд подлётного времени два «Панциря-С1» разделаются более чем с 75% (21 единицей) атакующих ракет JAGM с использованием одних лишь ЗУР 57Э6. Остальные же 25% (8 ед.) перехватов придётся на 30-мм автоматические пушки. Облегчат процесс перехвата ещё два немаловажных фактора.

Во-первых, это неспособность ракет JAGM осуществлять высокоскоростной полёт с выполнением противозенитных манёвров, что увеличит вероятность поражения одной зенитной ракетой до 0,95. Во-вторых, это высокая средняя скорость зенитных ракет 57Э6, доходящая до 4500 км/ч, что даст возможность поражать JAGM на удалении до 7 км от позиции зенитно-ракетного комплекса (вдали от его «мёртвой зоны»).

Автор:

Евгений Даманцев