[ezup]

В прошлом материале мы рассмотрели целый арсенал пистолетов-пулеметов, вплоть до оригинального австралийского «Оуэна». Но немало очень оригинальных образов ПП предлагали и советские конструкторы. Более того, находясь в довольно стесненных по целому ряду причин условиях для творческой деятельности, они создавали конструкции, намного опережавшие аналогичные разработки на Западе, можно сказать – на целые десятилетия. Но начнем с трудностей. Главная заключалась в том, что в царской России, а затем и в СССР не был выработан оптимальный пистолетный патрон, пригодный как для пистолетов, так и пистолетов-пулеметов. По сути мы могли в отличие от зарубежных конструкторов использовать только два патрона: маузеровский (7, 63-мм) и парабеллумовский (9-мм). И то последний чисто номинально. Поскольку маузеровский был нам «роднее», так как подходил под стволы калибра 7,62-мм. А ведь одной из главных задач российской армии всегда было добиться именно унификации всех калибров стрелкового оружия. Винтовка, пулемет станковый и пулемет ручной, пистолет и пистолет-пулемет – все эти виды оружия в РККА имели одинаковый калибр. И в чем-то это было очень даже хорошо, а в чем-то и не очень.

Вот почему, когда в 1940 году выбирали новый пистолет-пулемет по опыту советско-финской войны, все представленные на него образцы были спроектированы именно под пистолетный патрон калибра 7,62-мм, а о калибре 9-мм никто даже и не заикался.

Пистолет-пулемет ОКБ-15. Вид слева.

Одним из представленных на него образцов носил название ОКБ-15, и являлся разработкой КБ Б.Г. Шпитального. Причем в документах он почему-то назывался «пехотным пулеметом калибра 7,62», хотя понятно, что это самый настоящий пистолет-пулемет. Интересно, что использовать его предлагалось не только в пехоте, но и в качестве авиационного вооружения, кавалеристов, парашютистов, танкистов и пограничников, хотя и было очевидно, что и для танкистов, парашютистов и пограничников он был явно тяжеловат.

Сравнивая его с ППД и ППШ (будущим ППШ-41), нужно сразу отметить большую оригинальность его конструкции. Обычно все ПП того времени имели автоматику, работающей на отдаче свободного затвора, а тут Шпитальный придумал еще и отвод пороховых газов через отверстие, проделанное в стенке ствола. То есть затвор в нем получал два толчка, да к тому же еще часть пороховых газов отводилась в ствольную коробку. Необычным было и то, что питание патронами у него происходило из дисковых магазинов емкостью 97 или 100 патронов 7,62×25 мм. Хотя конструктор предусмотрел возможность использовать и магазины от ППД на 71 патрон.

Внешне пистолет-пулемет Шпитального выглядел достаточно традиционно: ореховая разрезная ложа, перфорированный кожух ствола, секторный прицел и предусмотренная планка еще и для оптического прицела.

Зачем был использован такой необычный принцип автоматики? Скажем так: по опыту «Зимней войны» конструктор решил повысить надежность оружия за счет его… «самоподогрева». Недаром, в пояснении к нему было написано, что он не нуждается в смазке и не боится температурных колебаний. Вспомним, что примерно то же самое было написано и в руководстве к винтовке М-16, мол, газы ее сами очищают! Отмечалось и то, что благодаря большей длине ствола, чем у других образцов, у ОКБ-15 выше начальная скорость пули, а потому у него и большая прицельная дальность, и именно поэтому для него и был предусмотрен оптический прицел.

Вес нового ПП сам по себе был невелик: 3,890 кг, но вот с магазином на 100 патронов легким его было уже не назвать. Дальность стрельбы указывалась в 1000 м. и это был очень хороший показатель, хотя вряд ли такая дальность нужна была именно пистолету-пулемету. Скорострельность составляла 600-800 выстр./ мин.

Испытания всех образцов проводились во второй половине ноября 1940 года на НИПСВО КА в поселке Щурово Московской области.

Сравним все результаты. Комиссия, проводившие испытания, сделала вывод, что ППД по сравнению с ППШ и ОКБ-15 короче и легче.

ППД и ППШ имеют меньшее число деталей и менее металлоемкие.

У ОКБ-15 выше начальная скорость пули, дульная энергия и темп стрельбы.

По кучности боя на дистанциях в 100 и 150 метров ППД и ППШ показали одинаковые результаты, но ОКБ-15 имел перед ними преимущество на расстоянии в 50 и 200 метров.

Живучесть ППД и ППШ (три и две поломки) также оказалась примерно одинаковой, но у ОКБ-15 магазин сильнее загрязнялся пороховым нагаром, а кроме того, он имел восемь поломок, причем одна очень серьезная. Быстрее всех разбирался ПП ППШ, а вот ОКБ-15 – дольше всех остальных.

Зато магазины у ППД и ПП Шпагина снаряжались 137 секунд, а вот опытный магазин ОКБ-15, хотя в нем и было 97 патронов, только 108. Главным же выводом комиссии было то, что шпагинский ПП легче, технологичное, удобнее в разборке и сборке, да и конструктивно он оказался проще всех своих конкурентов.

Пистолет-пулемет ОКБ-15. Вид справа.

По ОКБ-15 было сделано еще и то замечание, что от него через гильзоотводное отверстие вверх исходит сильный тепловой поток, мешающий наблюдению за целью и прицельной стрельбе. Тут не совсем понятно, а разве не мешал наблюдению за целью поток раскаленных газов, бьющий из дульного компенсатора ППШ вверх, хорошо заметный по… любому кинофильму «о войне», где видно, как стреляют из ППШ. Но, видимо, поток газов из гильзоотводного отверстия наблюдению мешал больше.

По заключению полигона от 30 ноября 1940 года, ППШ получил положительную рекомендацию, и вместо ППД должен был поступить на вооружение РККА. Пехотный пулемет Шпитального испытаний не выдержал, но его конструктору было рекомендовано его доработать, поскольку его технические решения заслуживали внимания.

Главный конкурент Шпагина и Шпитального был, в общем-то, тоже очень неплохим образцом для своего времени.

Но Б.Г. Шпитальный, получив такое заключение, им не удовлетворился, но занялся не своим прямым делом, а принялся «работать в духе дня», то есть строчить письма в разные высокие инстанции с угрозами в отношении работников полигона, настаивая на их уголовном преследовании. Видимо печальный опыт Таубина и Курчевского пошел ряду наших конструкторов на пользу. Однако доказать он так ничего и не сумел, а в итоге его ОКБ-15 света так и не увидел.

И вот тут опять-таки пришло время вспомнить о технологиях. ПП Шпитального при всех его характеристиках был – если можно так сказать, универсальнее, чем ППШ и одновременно… сложнее. А приоритетом советской промышленности тех лет являлась прежде всего простота и высокая технологичность. Появись этот пистолет-пулемет не у нас, а в США, с их развитой технологической базой, именно он был бы тогда принят на вооружение. А немцам, которые захватывали бы его в качестве трофеев, он понравился бы еще больше, чем ППШ.

А вот это современный тюнинг ППШ-41. И – отметим, он и сейчас вполне может находиться в боевом строю. Единственно, что нужно, это найти нишу для его боевого использования. И такие ниши есть, и он был бы в них идеальным оружием, если бы не… логистика! Проще поставить один комплект универсальных патронов, чем подбирать два-три специального назначения!!!

Не совсем понятно почему, отказав Шпитальному, военные не попробовали использовать его 97-патронный магазин на пистолете-пулемете Шпагина. Конечно, авторство-авторством, но, когда речь шла о защите родины, обращать внимание на подобную мелочь просто неуместно. Однако, почему-то новый, более емкий магазин, кстати, и более быстро перезаряжавшийся, на новый ПП установлен так и не был. Ну, а затем уже опыт войны заставил от него и вовсе отказаться. Кстати, этот же опыт выявил ряд интересных обстоятельств, например, солдатам многих воюющих армий в годы ВМВ больше нравилось оружие противника, чем свое собственное!

Затвор к ППШ-41. Предохранитель находится на рукоятке перезаряжания и, как выяснилось, это было не самым лучшим решением.

Немцам – аккуратистам и педантам нравился наш ППШ, за которым они умело ухаживали. Английский СТЭН нравится им за простоту и дешевизну. А вот нашим бойцам полюбился германский МР40. И полюбился за меньшую скорострельность (не надо было все время думать о расходе боеприпасов), и «сногсшибательную» мощь его 9-мм пули. Наши 7,62-мм обладали избыточной пробивной силой, особенно на близких дистанциях, но вот с ног врага не сшибали. «А уж из немецкого попал – так попал!» — говорили многие из тех, кому доводилось им пользоваться. С другой стороны, выяснилась и еще одна забавная подробность использования ППШ: при необходимости, держа его за кожух ствола, им можно было с удобством пользоваться в рукопашной, как дубиной, а вот штык на короткоствольных ПП оказался, в общем-то, лишним приспособлением.

Затвор к ППШ-41. Вид снизу сбоку.



Затвор к ППШ-41. Вид снизу. В передней выступающей части затвора гнездо для шляпки гильзы и зуб экстрактора. Отверстие в приливе – для размещения возвратной пружины.

И, наконец, заметим, что очень многое в создании новых образцов оружия зависело от мнения опять-таки солдат. Вот почему в практику вошла раздача бойцам опросников, в которых содержались вопросы о том, чем нравится им тот или иной образец оружия, чем не нравится, и… каким бы они хотели увидеть своего рода «идеальный образец». В некоторых странах такой подход приводил к интересным результатам. В частности, так случилось в той же Австралии. Но об этом будет рассказано в нашем следующем материале.

Продолжение следует…

Автор:

В.Шпаковский