[ezup]

Морской компонент

Морской компонент современной ядерной триады представлен атомными субмаринами – одновременно одними из самых впечатляющих представителей инженерной мысли, по сложности не уступающими орбитальным станциям, и самыми незаметными защитниками своих стран, несущими службу в тиши морских глубин.

На фото:Подводная лодка "Борей"

Серия российских атомных подводных лодок класса «ракетный подводный крейсер стратегического назначения» четвёртого поколения.

---

Первые опыты

Интерес к размещению ЯО на кораблях был вызван целым рядом практических и политических соображений. Для СССР, не обладавшего большим количеством авиабаз за рубежом, крайне заманчивым было выдвижение носителей к территории США. Для Америки это также было полезным, так как позволяло атаковать СССР дополнительными силами и с неожиданных направлений. За океаном дополнительным стимулом развития морских носителей ЯО была и межвидовая конкуренция в вооруженных силах США. По праву считавшие свой вклад в победу над Японией ключевым, ВМС, с их армадами авианосцев и линкоров, внезапно оказались задвинуты на второй план ВВС, которые самостоятельным видом вооруженных сил стали только в 1947 году!

Логично, что первым делом ЯО внедряли на основу ударной мощи ВМС США – авианосцы. Первым палубным самолетом, способным нести ядерное оружие, стал развернутый в 1949 году изначально сухопутный, оснащенный стартовыми ускорителями, самолет P2V-3C «Neptune».

Переоборудовано их было только 12, и взлетать они на тот момент могли только с трех авианосцев типа «Midway». Большой самолет затруднял полеты остальной авиагруппе и не мог сесть на авианосец – летчики должны были тянуть до наземного аэродрома или прыгать с парашютом. В 1950-х годах были созданы уже специализированные палубные ядерные бомбардировщики – AJ «Savage», реактивный A-3 «Skywarrior» и значительно опередивший свое время A-5 «Vigilante».

Однако недостатки самолета как носителя очевидны – для него нужен авианосец, и его можно сбить. Очевидным выходом стало размещение на кораблях стремительно развивавшегося ракетного вооружения. В США еще в 1947 году был произведен экспериментальный пуск трофейной V-2 с палубы авианосца «Midway», чуть не закончившийся катастрофически и показавший, что тут эрзацы не подходят. Кроме того, дальность первых образцов ракетного оружия вынуждала приближаться к вражеским берегам практически вплотную, что делало оптимальными носителями подводные лодки.

СССР сразу сконцентрировался именно на этом направлении. Сразу после окончания войны прорабатывался проект подводной лодки П-2 с баллистическими ракетами Р-1 (копиями V-2; о ядерной боевой части, конечно, речи еще не шло), однако достаточно быстро стало понятно, что Р-1 для этих целей не подходит. К середине 1950-х годов Советский Союз значительно продвинулся в ракетной технике, в частности, была создана жидкостная ракета Р-11, которая при той же дальности, что и Р-1, имела в два с лишним раза меньшую массу и использовала более удобный в эксплуатации высококипящий окислитель, а не жидкий кислород.

В январе 1954 года было принято решение создать на ее основе «морскую» версию Р-11ФМ. После проведения испытаний на имитирующем качку стенде 16 сентября 1955 года с модернизированной подводной лодки проекта 611 Б-67 впервые в мире был выполнен пуск баллистической ракеты. В 1957–1958 годах по доработанному проекту АВ-611 было построено еще пять субмарин.

К серьезным недостаткам первых отечественных подводных ракетоносцев стоит отнести малый боекомплект (две ракеты), небольшую дальность ракет (около 150 км) и дизель-электрическую энергоустановку, вынуждавшую периодически осуществлять всплытие для зарядки батарей. В качестве недостатка часто упоминается и возможность запуска ракет только из надводного положения, но стоит отметить, что всплытие было необходимо только за пять минут до пуска. Часть недостатков были быстро устранены на лодках проекта 629, вооруженных уже тремя ракетами Р-13 с дальностью 600 км.

Лодки проекта 629 стали первыми крупносерийными отечественными ракетоносцами – в 1959–1962 годах флоту было передано их 23 единицы.

Параллельно подводные лодки оснащались и КР. США достигли определенных успехов с «универсальной» морской КР «Regulus», приспособленной для запуска как с надводных кораблей, так и с ПЛ.

Хотя от «Regulus» довольно быстро отказались в пользу БРПЛ, подводные лодки с ними все же вошли в историю, так как с 1957 по 1960 год они были единственными лодками, несшими дежурство как компонент американских СЯС. На американский подводный флот КР массово вернутся только с созданием универсальных малогабаритных КР «Tomahawk».

В СССР изначально КР рассматривались в первую очередь как противокорабельное средство. К предназначенным исключительно для поражения береговых целей КР стоит отнести только самые первые – П-5, испытания которых начались в 1957 году. В 1960 году для оснащения двумя такими ракетами по проекту 644 были переоборудованы первые шесть лодок.

На тот момент они по дальности (450–650 км) были сопоставимы с БР, но стремительный прогресс последних быстро привел к тому, что КР перестали рассматриваться как компонент СЯС и в Советском Союзе. Но развитие тяжелых КР для ПЛАРК не остановилось – они до сих пор принимаются как основное оружие против надводных кораблей. В последние годы существования СССР был создан аналог «Tomahawk» – комплекс С-10 «Гранат», наследником которого сейчас является «Калибр».

Рождение золотого стандарта

Однако современный морской компонент СЯС не мог бы стать тем, чем он является, без решения двух ключевых задач – обеспечения возможности длительного нахождения ПЛ под водой и пуска БРПЛ из подводного положения. Несмотря на то, что первые ПЛ с БР создали в СССР, первым эту задачу удалось решить США. Заслуга в том в первую очередь принадлежит ракетчикам Lockheed, создавшим опередившую свое время твердотопливную ракету «Polaris», относительно малые габариты которой сочетались с возможностью подводного старта и достаточной дальностью (у первой модификации – около 1800 км).

Прогресс в атомных энергетических установках позволил создать первые АПЛ, способные на длительное патрулирование под водой: в США в 1955 году SSN-571 «Nautilus», в СССР в 1958-м К-3 «Ленинский комсомол» проекта 627. Первые ПЛАРБ создавались на основе многоцелевых АПЛ. Первой была американская SSBN-598 «George Washington», разработанная на базе многоцелевых АПЛ типа «Skipjack», принятая флотом 30 декабря 1959 года. Первый пуск «Polaris», сразу из подводного положения, был выполнен 20 июля 1960 года, а в конце того же года «George Washington» вышла на первое патрулирование. ПЛАРБ этого типа несли по 16 БРПЛ, то есть почти в пять раз больше, чем советские аналоги того времени.

Первой советской ПЛАРБ стала К-19, созданная по проекту 658 на основе проекта 627, принятая флотом менее чем через год после «George Washington» в США. Первые отечественные ПЛАРБ оснащались теми же тремя Р-13, что и дизельные ПЛ проекта 629, и штатным режимом запуска был надводный. Первый в СССР пуск БРПЛ (доработанной Р-11ФМ) из подводного положения с лодки Б-67 состоялся 10 сентября 1960 года, но носил скорее экспериментальный характер.

Модернизация отечественных ПЛАРБ на ракетный комплекс с БРПЛ подводного старта Р-21 началась в 1963 году. Дальность пуска Р-21 достигла 1400 км, значительно сократилось и время подготовки к старту, но проблемой оставался небольшой боекомплект. Первыми ПЛАРБ с сопоставимыми с американскими аналогами характеристиками стали в 1967 году лодки проекта 667А. Именно они, вооруженные 16 БРПЛ Р-27 (дальность 2400 км), стали первыми классифицированными как РПКСН.

Дальнейшее развитие ПЛАРБ сконцентрировалось на повышении их живучести за счет снижения шумности и увеличения дальности БРПЛ, что позволяло все больше расширять районы их патрулирования, удаляясь от берегов противника. Рост дальности достиг логического предела в 1980-х годах, когда были созданы БРПЛ с полноценной межконтинентальной дальностью. Теперь, выходя на дежурство, ПЛАРБ не стремится приблизиться к цели, а скорее выходит из-под потенциального удара по военно-морским базам.

Районы патрулирования расположены непосредственно у своих берегов, в прикрытых береговой авиацией и флотом так называемых «защищенных районах боевых действий» (более известных как «бастионы»), что делает задачу гарантированного уничтожения находящихся на патрулировании ПЛАРБ до пуска ими ракет почти нерешаемой.

Таким образом, ПЛАРБ являются наиболее устойчивым компонентом СЯС, гарантирующим ответный удар и обеспечивающим, таким образом, ядерное сдерживание. Высокая эффективность в этом качестве привела к тому, что в Великобритании ПЛАРБ остались единственными носителями ЯО, а во Франции – основным (воздушный компонент играет там скорее тактическую роль). Но в России и США этого не произошло — почему?

Во-первых, современные ПЛАРБ – чрезвычайно сложное и дорогое произведение инженерного искусства. Стоимость отечественных программ неизвестна, но в США стоимость разработки и производства 12 перспективных ПЛАРБ оценивается в 95,8 млрд долларов (без ракет), что соответствует стоимости постройки и эксплуатации крупной орбитальной станции. Развертывание сопоставимого с количеством БРПЛ числа сухопутных МБР обходится дешевле, а при нанесении упреждающего или встречного удара они действуют ничем не хуже.

Во-вторых, только часть ПЛАБР (и, как следствие, БРПЛ) находится на дежурстве в каждый момент времени: лодкам регулярно требуется техническое обслуживание, периодически долгосрочное, экипажам – отдых и время для обучения. Для примера, в Великобритании флот ПЛАРБ традиционно представлен четырьмя лодками, так как это минимальное количество, при котором можно обеспечивать нахождение на дежурстве хотя бы одной. Притом эти результаты достигаются многолетним опытом и наличием двух полных экипажей на каждую лодку.

Советский, а сейчас и российский флот РПКСН традиционно принято критиковать за меньшую, чем на западе, наплаванность – точные данные неизвестны, но, похоже, сейчас на дежурстве одновременно находятся не более одной-двух лодок, притом, что ситуация постепенно улучшается – еще пять лет назад не обеспечивалось постоянное дежурство хотя бы одной. Разумеется, в «угрожающий период» можно вывести в море большее количество лодок, но поддерживать их развертывание в случае длительного кризиса будет затруднительно.

Два вышеупомянутых фактора в совокупности приводят к тому, что тратя на морской компонент СЯС большие средства в удельном выражении, государство, с одной стороны, получает гарантию возможности нанести ответный удар, а с другой, вынужденное экономить средства на других компонентах СЯС (и забивая часть «пула» в лимитах на количество ЯО, если мы говорим о США и России), оно снижает свои возможности по нанесению превентивного или встречного удара.

День сегодняшний

В США ПЛАРБ занимают сейчас, на фоне откровенно устаревшего наземного и воздушного компонентов, ключевую роль в обеспечении ядерного сдерживания. На службе находится 14 ПЛАРБ типа «Ohio», еще четыре АПЛ этого типа были в 2002–2008 годах переоборудованы в ПЛАРК, способные нести до 154 КР «Tomahawk». Переоснащение части «Ohio» было вызвано их излишней, в условиях сокращения ЯО, мощью – лодки вооружены 24 твердотопливными БРПЛ «Trident» II D-5, каждая из которых забрасывает до восьми боевых блоков малой или средней мощности (в результате ограничений вооружений; изначально – до 12–14) на максимальную дальность до 11 000 км (вероятно, с малой нагрузкой).

Вследствие подписания СНВ-III было дополнительно принято решение уменьшить количество ПУ на ПЛАРБ до 20, однако и при этом большая часть ракет снаряжена не полностью – усреднено 4–5 боезарядами.

Согласно условиям СНВ-III, стороны обязаны соблюдать только общий лимит зарядов, но вольны распределять их свободно. Несмотря на эти меры, к началу 2018 года, когда необходимо будет выполнить условия СНВ-III, американские ПЛАРБ, занимая треть развернутых носителей (240 из 700), выберут две трети боезарядов (около 1100 из 1550). При этом дальнейшее сокращение количества лодок не оптимально, так как приведет к снижению числа ведущих патрулирование (сейчас – 4–5 одновременно).

«Ohio» начнут заменять на новые ПЛАРБ типа «Columbia» (ранее известные как SSBN-X или «Ohio Replacement») в начале 2030-х годов. Планируется постройка 12 лодок, вооруженных теми же «Trident» II D-5 (заменять БРПЛ планируется только в 2040-х годах), в количестве, уменьшенном до 16. При этом считается, что уменьшение количества лодок и ПУ не повлияет на общий потенциал сдерживания, так как новые ПЛАРБ будут реже требовать долговременного технического обслуживания, а возможности даже меньшего количества «Trident» превышают и текущие ограничения СНВ-III. Не исключено, что дальнейшие договоры в области сокращения вооружений вынудят все же сократить их серию или дополнительно уменьшить количество ПУ.
Российские морские стратегические силы находятся в процессе серьезной модернизации, что объясняет их «пестрый» состав. В данный момент на службе находятся как РПКСН, спроектированные еще в советские годы, так и новейшие, а именно:[i]

• два РПКСН проекта 667БДР «Кальмар»: К-223 «Подольск» и К-433 «Святой Георгий Победоносец», оба в составе Тихоокеанского флота. Еще одна лодка, К-44 «Рязань», находится в ремонте, будет ли она введена в строй – неясно;
• пять РПКСН проекта 667БДРМ «Дельфин»: К-18 «Карелия», К-51 «Верхотурье», К-84 «Екатеринбург», К-117 «Брянск», К-407 «Новомосковск», все в составе Северного флота. Еще одна лодка, К-114 «Тула», находится в ремонте, окончание которого ожидается в конце 2016 – начале 2017 года;
• три РПКСН проекта 955 «Борей»: К-535 «Юрий Долгорукий» в составе Северного флота, К-550 «Александр Невский» и К-551 «Владимир Мономах» в составе Тихоокеанского.

Лодки проектов 667БДР/БДРМ являются прямым эволюционным развитием первого советского РПКСН проекта 667А. РПКСН этих типов вооружены 16 жидкостными БРПЛ Р-29РМУ2 (РСМ-54) «Синева», оснащенными до 10 боевых блоков каждая, с максимальной дальностью 8300 – 11 500 км, в зависимости от оснащения.

Ведется перевооружение модернизированными ракетами Р-29РМУ2.1 «Лайнер», отличающимися новыми боевыми блоками и усовершенствованными средствами преодоления ПРО. Прошедшие модернизацию лодки проекта 667БДРМ останутся на вооружении, вероятно, до конца 2020-х гоов. К тому времени их должны начать сменять перспективные РПКСН нового поколения, разработка которых уже ведется.

Президент РФ В.В. Путин:
«Подводные лодки класса «Борей» должны стать надежной защитой государства от возможных угроз и сформировать основу морской составляющей нашей ядерной триады»

Более старые РПКСН других типов (включая знаменитые огромные лодки проекта 941) сменяют строящиеся «Бореи». Три первых РПКСН уже переданы флоту, ведется строительство еще четырех, и до конца года планируется закладка последнего, восьмого. Последние пять лодок будут строиться по усовершенствованному проекту, точные отличия его неизвестны, но комплекс вооружения останется тем же – 16 твердотопливных БРПЛ Р-30 (РСМ-56) «Булава», с шестью боевыми блоками и дальностью до 9300 км. К преимуществам «Булавы» следует отнести присущие ей как твердотопливной ракете потенциально большую простоту эксплуатации и компактность (в том числе и меньшие требования к оборудованию лодки), меньшую уязвимость для средств ПРО. Хотя по такому ключевому параметру, как соотношение забрасываемого веса и дальности, она уступает БРПЛ «Синева»/«Лайнер» и американскому аналогу, стоит отметить, что первый теряет актуальность в связи с договорами по сокращению вооружений, а второй давно достиг логического предела. Тем не менее, вполне возможно, что «Булаву» в обозримом будущем заменит новая ракета.

После снятия с вооружения лодок проекта 667БДР и постройки всех восьми «Бореев», что должно произойти в начале 2020-х годов, морские стратегические силы России будут включать в себя 14 РПКСН. В связи с этим встает вопрос места их в ограниченной СНВ триаде, в которой сухопутный компонент традиционно занимал у нас важнейшую роль. Стоит помнить, что каждая ПЛАРБ согласно условиям СНВ-3 засчитывается за столько носителей, сколько несет БРПЛ, не говоря уже о большом количестве боезарядов. Возможно, это вынудит либо переоборудовать часть лодок проекта 667БДРМ в специальные, либо предпринять меры, аналогичные американским, – искусственно уменьшать количество ПУ или снаряжать часть ПЛАРБ стратегическими крылатыми ракетами, которые переживают на нашем флоте второе рождение.