[ezup]

Вскоре после объявления результатов референдума по вопросу о выходе Соединенного Королевства из Евросоюза президент России Владимир Путин сказал, что Брексит будет иметь как положительные, так и отрицательные последствия. Президент говорил сдержанно и спокойно, предоставив менее влиятельным политикам возможность открыто выразить свою радость.

«Евросоюз был как свет в окошке: если вы не в Евросоюзе, значит, с вами что-то не так, — сказал Константин Косачев, глава Комитета Совета Федерации по международным отношениям во время ток-шоу на «Первом канале» во вторник, 28 июня. — Но что может быть не так с Великобританией?»

Косачев задал этот риторический вопрос, имея в виду, что Соединенное Королевство, прочно интегрированное во все институты Запада, стало тем государством, от которого никто не ожидал подобного шага.

«С нами все в порядке, это с вами на Западе что-то не так», — таков был лейтмотив реакции России на Брексит. С точки зрения России, единственным важным результатом Брексита стало то, что он положит конец будущему расширению Евросоюза. Расширение Евросоюза на восток в тот момент, когда он рушится на Западе, станет политически невозможным.

Решение президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана (Recep Tayyip Erdogan) принести официальные извинения России за сбитый российский военный самолет, с точки зрения некоторых экспертов, стал первым плодом достаточно богатого будущего урожая. Решение Великобритании покинуть Евросоюз рассматривается как мощный удар по Западу как по единому политическому игроку: это начало конца объединенной Европы.

Многие говорят, что Евросоюз, крупнейший торговый блок и политическое образование Запада, получил смертельную рану, и теперь влияние США в Европе уменьшится. С точки зрения Москвы, эти перемены весьма благоприятны.

В то время как официальная реакция России на решение Великобритании выйти из Евросоюза оказалась довольно сдержанной, гости и ведущие различных программ на российском государственном телевидении не скупились на выражение своей радости.

Многие шутили, что Великобритания покинет Евросоюз, чтобы вступить в Евразийский Союз — экономический блок, возглавляемый Россией. Некоторые, по всей видимости, искренне в это верят: «По-моему, самое главное долгосрочное последствие всего этого — выход оторвет Европу от англосаксов, то есть от США… Ну а там и до единой Евразии недалеко — лет через десять», — написал российский омбудсмен Борис Титов на своей страничке в Фейсбуке вскоре после объявления результатов референдума в Великобритании.

Дмитрий Киселев, один из самых язвительных прокремлевских журналистов, начал свою еженедельную программу на телеканале «Россия» с темы Брексита, и на экране появился заголовок «Распад Евросоюза». «На сей раз голосовали за развод с Евросоюзом, но результат говорит, что британцы как народ хотят быть самостоятельными», — сказал Киселев, который также является главой государственного международного информационного агентства «Россия Сегодня». Трансатлантические силы проиграли эту битву. Британский народ воспротивился «прямому приказу Обамы не выходить из ЕС». «Не сработала даже испытанная технология — мощнейшее информационное давление».

Почти все аналитики в России, независимо от их политических убеждений, отметили, что теперь, когда Великобритания решила покинуть Евросоюз, европейским политикам будет гораздо сложнее сохранить санкции в отношении России. «Я полагаю, что плюсы для России с точки зрения, например, санкционной войны, благодаря выходу Великобритании из ЕС, могут быть, но не в ближайшее время, а, скажем так: с временным лагом на следующий год», — сказал Алексей Громыко, директор Института Европы РАН, руководитель европейских программ фонда «Русский мир».

Непосредственное влияние Брексита на Россию пока остается неясным. Он может повлиять на курс обмена валют из-за роста волатильности на рынках сырья, однако в ограниченных масштабах. В своем интервью министр финансов России Антон Силуанов отметил, что Россия пережила цепочку экономических шоков в 2014-2016 годах — имея в виду совокупное воздействие падения цен на нефть и западных санкций, которые стали своеобразной прививкой от любых потрясений.

Кризис, вызванный британским референдумом, можно рассматривать как пример того, как национальная политика оказывает влияние на наднациональные институты. Британцы выступили вовсе не против «приказа» Обамы. Они, скорее всего, выступили против привычки британских и европейских политиков ставить европейские структуры и ценности над национальными.

Кроме того, Брексит стал для европейской элиты сигналом упадка небольших городов и проблем национальных систем здравоохранения, с одной стороны, и недовольства многомиллионными бонусами и бесконечными переговорами в духе Давоса, с другой. Учитывая все это, трудно поверить, что Великобритании удастся решить свои проблемы, выйдя из Евросоюза.

В течение первых двух десятилетий после окончания холодной войны все радовались недавно обретенной открытости и мобильности. Всеобщее внимание было приковано к тем людям, которым удалось заработать благодаря активизации обмена капиталами, ресурсами и идеями. Высокомобильная, космополитичная элита и профессионалы, владеющие иностранными языками, стали героями того времени.

Однако подавляющее большинство простых граждан отдельных стран нельзя назвать ни особенно мобильным, ни многоязычным, поэтому оно, как правило, интересуется вопросами и проблемами местного, а вовсе не международного масштаба. Разрыв между космополитичной элитой и простыми гражданами существует везде. Просто сейчас он оказался в центре внимания из-за результатов референдума в Соединенном Королевстве.

Брексит, ставший приятной неожиданностью для российских политических лидеров, также напомнил Кремлю о скрытой угрозе. Если национальная политика получит преимущество перед наднациональными программами во многих странах, у России начнутся проблемы.

В течение последних 10-ти лет Кремль старался делать так, чтобы россияне постоянно слышали о том, что Россия пытается договариваться со своими иностранными противниками, такими, как Великобритания и США. Как и в Великобритании, в России тоже существует своя система здравоохранения и множество умирающих маленьких городов. На самом деле в России их гораздо больше, чем в Великобритании.

Если российская общественность вдруг решит поставить национальные цели над международными, последствия для Кремля окажутся гораздо более тяжелыми, чем последствия Брексита для британского правительства.

Однако сегодня подобная перспектива кажется такой же далекой, как и перспектива вступления Великобритании в Евразийский союз. Большинство россиян поддерживает линию Кремля, будучи убежденными в том, что они правы, а Запад заблуждается.

[ezup]

Европейская грызня: ЕС уже развалился, хоть никто и не заметил

Политические скандалы в «дружной европейской семье» буквально пожирают объединение изнутри.

Очень печально (хотя, иногда и забавно) наблюдать за тем, как здравый смысл постепенно покидает ЕС. Политические скандалы в «дружной европейской семье» буквально пожирают объединение изнутри. Так, Европа рискует остаться сразу и без Великобритании, и без Венгрии. Хотя, быть может, число тех, кто «должен уйти», вырастет в разы на фоне масштабного миграционного кризиса.

Не все спокойно «в датском королевстве»: буквально скандал за скандалом. Так, глава МИД Люксембурга буквально потребовал исключить Венгрию из состава Европейского Союза. Якобы политика Будапешта не соответствует «базовым принципам ЕС» - именно такими словами всегда прикрывают свои истинные цели.

Самое смешное, что почему-то МИД Люксембурга совершенно не обеспокоен тем, как обстоят дела в Польше, например, где принят уже целый рад законов, которые прямо «нарушают» эти самые пресловутые европейские ценности. Лицемерие во всем.

Так чем же не угодила ЕС Венгрия? Уж не тем ли, что премьер-министр страны Виктор Орбан в добром ключе отзывается о президенте страны Владимире Путине? Наверное, это действительно очень противоречит базовым «европейским принципам», ведь всем хорошо известно, что хорошо относиться к РФ – буквально под запретом.

Формально причиной такого заявления министра иностранных дел Люксембурга Жана Ассельборна послужило то, что венгерские власти строят на своих границах заборы против нежданных гостей из Ближнего Востока. Насмотревшись на то, что мигранты творят в соседних государствах, и какой там царит хаос, Будапешт решил действовать жестко, однако в соответствие со своими собственными интересами. Или что, по мнению Европарламента, венгерские власти должны были наплевать на мнение собственных граждан и впустить в страну всех, кто только пожелает?!

Люксембургу легко говорить: они-то приняли свои пару десятков беженцев и считают, что могут указывать другим государствам, сколько принять мигрантов. А что делать Венгрии, на границах которой толпятся тысячи людей, а не 50 человек?! Пускать даже тех, которые явно не хотят ассимилироваться? Если это было испытание европейской толерантностью, то Венгрия да, его провалила. Взаимен страна, наконец, начала отстаивать свои собственные интересы, интересы собственных граждан.

Что важнее, пресловутые «европейские ценности», которые сейчас разрушаются под гнетом миграционного кризиса, или же сами жители «европейского дома»? Парламентеры говорят, что важнее первое. Но кто же будет думать о самих гражданах стран ЕС? По-честному, ответ – никто. И, похоже, это всех лицемерных еврочиновников устраивает. Только вот явно не устраивает сами народы государств ЕС, которые однажды взбунтуются и положат идее объединенной Европы конец. Но на самом деле, союз уже развалился. Только никто об этом не говорит в открытую.

[ezup]

Вечером 13 сентября председатель Европейского совета Дональд Туск направил письмо главам государств-членов ЕС. Формальный повод послания — приглашение на саммит в Братиславу 16 сентября. Но, подводя итоги состоявшимся переговорам с официальными лицами в разных уголках континента и рисуя картину нарастающего политического беспорядка, Туск заявляет, что выход Британии из ЕС для всего Евросоюза породил кризис исторического масштаба.

«Было бы фатальной ошибкой полагать, что негативный результат референдума в Соединенном Королевстве представляет собой специфически британскую проблему, — пишет Туск. И добавляет — люди в Европе хотят знать, способны ли политические элиты восстановить контроль над событиями и процессами, которые охватывают, дезориентируют, а иногда и просто ужасают их. Сегодня очень многие, и не только в Соединенном Королевстве, думают, что быть частью Европейского союза значит быть препятствием на пути к стабильности и безопасности».

В своем письме Туск лишь один раз ссылается на экономические бедствия и социальный гнев, которые охватили население Европы в период самого глубокого кризиса мирового капитализма с 1930-х годов, когда пишет: «Наши граждане также ожидают, что Европейский союз будет лучше защищать их экономические и социальные интересы».

Туск продолжает и признает, что нынешний кризис ЕС настолько глубок, что содержит в себе угрозу демократии в Европе: «История научила нас тому, что это может привести к массовому отходу от свободы и других фундаментальных ценностей, на которых был основан Европейский союз». Туск предупреждает, что, спустя 15 лет после атак 11 сентября, «война с террором» укрепила неофашистские силы. «Обещание безжалостно бороться с террором», — пишет он, — «стало лозунгом правых экстремистов».

Ответ Туска на его же собственную оценку ситуации подчеркивает историческое банкротство сторонников ЕС. Признав, что анти-иммигрантская правоприменительная политика европейской буржуазии укрепляет неофашистские силы и грозит скатыванием в авторитарные формы правления, Туск призывает именно к этим политическим мерам — то есть, к усилению вооруженных сил и полиции, а также к наращиванию нападок на беженцев.

«В этом контексте эффективный контроль наших границ стоит на первом месте; он имеет как практические, так и символические измерения», — провозглашает Туск. Нападая на сторонников права беженцев на убежище, он осуждает «политически корректные заявления о том, что Европа не может стать крепостью», и поддерживает призывы к тому, чтобы блокировать исход беженцев из Сирии и Ирака в Европу через Балканы.

Туск молчаливо солидаризируется с обсуждаемым в европейском правящем классе трендом в пользу подготовки к войне с Россией и за экономически разрушительную политику сокращения социальных расходов. Он молчит о миллионах безработных рабочих в Европе, об опасности военного столкновения между НАТО и Россией — будь то на российской границе или в Сирии — по мере того, как НАТО наращивает интервенции в Восточной Европе и на Ближнем Востоке.

Письмо Туска служит подтверждением тому, что бюрократическая машина ЕС поддерживает предложения Берлина и Парижа по недопущению распада ЕС путем превращения его в военный альянс, который был бы в состоянии вести большие войны за пределами своих границ и осуществлять крупномасштабные полицейские операции в пределах этих границ.

Аналогичным образом, председатель комитета по международным делам Европарламента Элмар Брок — тоже 13 сентября — призвал к наращиванию военного потенциала ЕС и к интервенции в Сирию. Жалуясь, что ЕС «слишком слаб» и «не обладает никакой политической властью», Брок говорит: «Я надеюсь, что речь (председателя Еврокомиссии) Жана-Клода Юнкера и встреча глав государств и правительств в Братиславе на этой неделе положат конец такому положению вещей. Это станет началом построения европейской политики безопасности и обороны, создания новых общих структур, чтобы мы могли играть какую-то роль, когда наши интересы и ценности находятся под угрозой, чтобы мы могли помогать людям… Я знаю, что сирийская оппозиция ждет, чтобы европейцы, наконец-то появились и больше не устраивали этот ужасный спектакль».

Такие отчаянные попытки перековать ЕС в военно-полицейский режим свидетельствуют об историческом развале капитализма. Спустя 25 лет после того, как сталинистская бюрократия распустила СССР в 1991 году, и Маастрихтским договором был в 1992 году создан ЕС под обещания обеспечить мир, процветание и демократию, европейская буржуазия окончательно отреклась от своих обещаний. Находясь в осаде экономического кризиса, которому она не знает решения, нарастающих последствий от своих собственных агрессивных войн и поднимающегося социального гнева в среде рабочего класса, она делает ставку на репрессии и войну.

В европейских международных отношениях доминирует неспособность ЕС сдержать или урегулировать исторически сложившиеся конфликты между европейскими державами. До создания ЕС Лондон и Париж были в ужасе от последствий объединения Германии. Французский президент Франсуа Миттеран выступил с широко известным требованием к германскому вице-канцлеру Гансу-Дитриху Геншеру, чтобы тот согласился на тесный монетарный союз, пригрозив, в противном случае, создать альянс между Францией, Британией и Россией против Германии — так, как это было накануне Первой мировой войны.

Сходные экономические и геостратегические конфликты выходят наружу вновь. Британия стоит перед лицом труднейших многолетних переговоров по условиям выхода из ЕС. Нарастают конфликты между Германией, Францией, с одной стороны, а также южными и восточными европейскими странами, которые еще остались в ЕС.

13 сентября, когда германская пресса предупредила о возможности формирования враждебно настроенного южно-европейского блока, включающего вторую и третью экономики еврозоны — Францию и Италию, — министр иностранных дел Люксембурга Жан Ассельборн решительно потребовал исключить из ЕС Венгрию. Ассельборн предупредил, что реакционная анти-иммигрантская политика венгерского премьер-министра Виктора Орбана представляет собой угрозу для прав человека.

Беседуя с представителем германской газеты Die Welt, Ассельборн сказал, что в Венгрии «с людьми, бегущими от войны, обращаются, чуть ли не хуже, чем с дикими животными». Он осудил строительство забора, построенного вдоль южных границ Венгрии, чтобы остановить поток беженцев с Ближнего Востока, предупредив, что он (забор) «становится все длиннее, выше и опаснее. Венгрия стоит недалеко от того, чтобы открыть огонь по беженцам».

Жалуясь, что ЕС выступал с претензиями «защищать определенные ценности за пределами своих границ, но оказался более не в состоянии отстаивать их у себя дома», он сказал: «Было бы полезно изменить правила таким образом, чтобы для приостановления членства в ЕС какого-либо государства-члена больше не требовалось единогласия» остальных членов ЕС.

Комментарии Ассельборна являются примером лицемерной пропаганды различных держав ЕС в их стремлении добиться геостратегического превосходства. В своих нападках на антииммигрантскую политику Венгрии Ассельборн не удосужился объяснить, почему, к примеру, он не призвал исключить из ЕС также и Францию. Ведь она безжалостно разрушает лагеря беженцев в Кале, строит заборы, чтобы не допустить проникновения беженцев в Британию, и насылает на них полицию с целью физического нападения и задержания тех, кто пытается это сделать.

Журнал Der Spiegel, со своей стороны, тоже предупреждает о последствиях «Брекзита» и о встрече на высшем уровне в Афинах 9 сентября между Францией, Италией, Грецией, Испанией, Португалией, Кипром и Мальтой. В статье под заголовком «Новая сила средиземноморского клуба» (The New Strength of Club Med) указывается на призыв французского президента Франсуа Олланда к осуществлению «программы экономического роста» и на предложение итальянского премьер-министра Маттео Ренци к созданию инвестиционного фонда в 50 миллиардов евро. Журнал делает вывод, что Берлин «в результате „Брекзита“ потерял сильного союзника — Британию», а диктуемые Берлином меры по экономии средств наталкиваются на усиливающееся противодействие со стороны южно-европейских стран. «Мы представляем больше половины ЕС, — сказал Ренци, — и это придает нам вес».

Фактически, Олланд, Ренци и хозяин саммита греческий премьер-министр Алексис Ципрас говорят от имени крайне непопулярных правительств, которые навязали рабочему классу меры социальной экономии в попытке увеличить прибыли банков, интересы которых они представляют. В разгар битвы внутри правящих кругов за раздел этих прибылей, однако, их ремарки вызвали остроумную реплику со стороны германского министра финансов Вольфганга Шойбле, который сказал: «Когда встречаются лидеры социал-демократических партий, ничего ужасно умного из этого, как правило, не получается».

Свободная Пресса