[ezup]

Николо Паганини опаздывал на концерт. Наняв извозчика, он попросил его быстрее ехать к театру.

- Сколько следует заплатить вам? - спросил он у извозчика.
- Десять франков.
- Вы шутите?!
- И не думаю. Возьмете же вы по десять франков с каждого, кто будет слушать сегодня вашу игру на одной струне!
- Хорошо, - ответил Паганини, - я заплачу вам десять франков, но только в том случае, если вы довезете меня до театра на одном колесе!

Однажды Шарль Гуно, разговаривая с молодым композитором, задумчиво произнес:
- Чем дальше мы продвигаемся в нашем искусстве, тем больше ценим своих предшественников. Будучи в вашем возрасте, я говорил о себе: «Я». Двадцати пяти лет говорил: «Я и Моцарт». В сорок лет: «Моцарт и я». А теперь говорю тихонько: «Моцарт».

В 1855 году Лондонское филармоническое общество пригласило Рихарда Вагнера дать в британской столице несколько концертов. Едва только Вагнер появился в Лондоне, как сразу же подвергся нападкам. В музыкальных кругах прошел слух, что он свысока относится к непререкаемым авторитетам: Моцарту, Керубини, Бетховену - и «мучает их в своих концертах», как ему угодно. Особенно раздражало лондонцев то, что он дирижирует симфониями Бетховена наизусть. Вагнеру дали понять, что это очень неприлично и неуважительно по отношению к Бетховену. И на следующем концерте партитура лежала на пюпитре. Успех концерта был чрезвычайный. Знатоки музыки окружили Вагнера и наперебой поздравляли:

- Ведь мы вам говорили!.. Это совсем другое звучание! Настоящее бетховенское звучание! С каким совершенством вы взяли темп скерцо! Как гениально вели альты!..
С этими словами один из музыкальных знатоков схватил открытую партитуру, и - о ужас! - то был «Севильский цирюльник», да еще в переложении для фортепиано, да к тому же стоящий на пюпитре... вверх ногами.

Перефразируя известную фразу, вечный труженик Александр Порфирьевич Бородин любил часто повторять:
- Всем тем, чего мы не имеем, мы обязаны только себе!

Первый концерт Генделя в Лондоне не имел успеха. Это очень встревожило друзей композитора, но сам Гендель был невозмутим:
- Не волнуйтесь! - подбадривал он. - В пустом зале музыка звучит лучше.

Россини обедал как-то у одной дамы, столь экономной, что он встал из-за стола совершенно голодным. Хозяйка любезно сказала ему:
- Прошу Вас еще как-нибудь прийти ко мне отобедать.
- С удовольствием, - ответил Россини, - хоть сейчас!

В день шестидесятилетия Штрауса небольшой любительский оркестр сыграл ему вальс, написанный композитором. Музыканты играли из рук вон плохо, но с большим усердием. Юбиляр сердечно поблагодарил капельмейстера. Тот просиял:
- Я Вам очень признателен, маэстро, за Вашу лестную оценку. Ведь написать такой вальс - дело нехитрое, а вот сыграть с блеском может далеко не каждый. . .