[ezup]

Попал в десант - гордись! Не попал - радуйся...
26 ноября 1994 года наш дважды краснознамённый сорок пятый отдельный полк специального назначения разведки ВДВ получил приказ к 4 декабря перебазироваться в Моздок. По этому поводу была быстро сформирована передовая команда, которая должна была на пару дней раньше прибыть в Моздок и подготовить все для развертывания полка. Старшим этой команды был назначен замкомбата 901-го батальона майор Алексей Черушев. Человек, можно сказать, легендарный. Прошедший путь в 901-ом (тогда еще ДШБ) от рядового да замкомбата.
Как водится, устроили пышные проводы. Провожали Леху до 5 утра, а в 7 ему уже надо было быть на аэродроме. Где-то около 3 часов ночи Леха, обведя расплывающиеся и на глазах теряющие человеческие черты лица товарищей, жалобно сказал:
- Мне бы собраться еще! Мешок... сложить...
Понятное дело, что последняя просьба друга не могла оставить равнодушными собравшихся, и они успокоили убывающего на войну офицера очередным стаканом зелья и обещанием, что мешок его утром будет ждать в полностью собранном виде.
Что было дальше, пусть рассказывает Леха сам. Я лишь выступлю его стенографистом:
- Как летели - не помню, но как выходил из "скотовоза" - помню хорошо. Подхватил свой мешок, кинул на плечо и чуть не рухнул на спину. Ну, думаю, что-то ослабел совсем в полете или еще не протрезвел...
Для ночевки нам отвели угол казармы, где собрали все "спецназы". Пока мы шли примерно полкилометра до городка, почему-то оторвались лямки спальника, и его пришлось забросить на плечо, а каркас рюкзака непонятно отчего выгнулся в обратную сторону и начал упираться углом в поясницу. Я ухандокался так, что пот лил градом. Бойцы впереди бодро пылят, а я сзади еле тянусь. Не могу понять, что со мной. Наконец, пришли в казарму...
Надо сказать, что в эту казарму тогда стащили все имеющиеся на тот момент "спецназы". "Вымпел", "Альфу", "Вегу", какую-то коржаковскую команду. И так получилось, что мы прилетели последними. У каждого был свой угол в казарме. И, естественно, все друг перед другом слегка понтуются и ревниво наблюдают, у кого что есть. "Вымпел" какие-то чумовые китайские "спальники" раскручивает. "Вега" тушняк на каких-то навороченных мини-горелках греет. У "альфонсов" неврубенные радиостанции на зарядке стоят. В общем – выставка достижений народного хозяйства. И тут вваливаемся мы. Понятное дело - все морды в нашу сторону. Все же наслышаны о том, что ГДЕ-ТО ТАМ есть целый суппер-пупер спецназ ВДВ. Всем интересно, а чем мы народ удивим...
Когда я, обливаясь потом, обрушил свой рюкзак на пол, что-то там грохнуло так, что народ кругом напряженно вывернул шеи. Развязываю спальник, и из него под ноги со звоном вываливается и раскатывается по полу штук десять пустых бутылок. Немой вопрос в глазах соседей я гордо проигнорировал, собирая в кучу раскатившуюся тару. Пусть думают, что я культурный человек и мусор по дороге на разбрасываю. Из горлышка одной бутылки торчал свернутый трубкой листок: "Если на бутылку не хватит, то сдашь эту тару!", внизу кривая подпись: "Друзья". Гады...
Я начал развязывать рюкзак, не ожидая уже ничего хорошего. Сверху лежала маска противогаза. На лбу у нее была надпись красным фломастером: "Не забудь меня, милый!", оба "очка" были заклеены розовыми промокашками, на которых были старательно выведены женские глаза.
Потом я извлек на свет божий громадный танковый трак. К нему была веревкой привязана картонка с надписью все тем же красным фломастером: "Для занятий физической культурой". За спиной раздались смешки...
Следующим из рюкзака я выволок громадный узел из старой простыни, в котором прощупывалось что-то круглое как бочонок. Проклиная все на свете, я начал его разматывать, и на свет божий появился огромный - с полведра - цветочный горшок. В нем торчала картонка, на которой "кровавила" надпись: "Родная земля! (Что бы не забыл) Храни у сердца!".
Соседи начали откровенно ржать...
То, что лежало под ним, я выковыривал двумя руками. В последний момент ЭТО, завернутое в газету, просто разорвало бумагу, и под ноги мне грохнулся угол какой-то стены – три кирпича намертво спаянных раствором. Надпись на них гласила: "Закладной камень полка".
Про памперсы, женские прокладки, и колготки "Дольчики" я уже не упоминаю. Когда, наконец, я добрался до сиротливо лежащих на дне умывальных принадлежностей и полотенца, у меня было полное впечатление, что я выступил с шефским концертом перед пионерами. Ржали все...