[ezup]

Полицейские Приморско-Ахтарска уже привыкли к тому, что к зданию ОВД почти каждый день приходят люди с цветами. Живые гвоздики народ приносит к установленному на территории отдела памятнику овчарке Елге, спасшей от верной гибели целые взводы российских солдат..

Во время своей службы в «горячих точках» натасканная на взрывчатку четвероногая сотрудница тогда еще милиции унюхала не один десяток «растяжек», фугасов и снарядов. Вместе со своей лохматой напарницей на передовой всегда был кинолог Евгений Шестко, взявший овчарку на воспитание еще крохотным щенком, при первом взгляде на которого, честно говоря, хотелось плакать от жалости.
С Елгой мы «познакомились» в 2001 году, когда я только пришел в органы, — рассказал «Комсомолке» Евгений. – Руководство, помню, выделило тогда на покупку служебной собаки 5 тысяч рублей. Отправился я с этими деньгами к местному заводчику овчарок. Он мне гараж открыл и говорит – выбирай. Смотрю, а на меня пялятся два здоровых кобеля и небольшая такая с виду слабенькая собачка.
Хозяин рассказал, что она недавно переболела рахитом. А я, знаете, по жизни трудности люблю. Да и жалко стало бедолажку. Ну, думаю, возьму ее. И не ошибся. Хорошей она боевой подругой оказалась. Пусть и не сразу, но научилась понимать меня с полуслова. И вообще у нас с Елгой любовь с первого взгляда случилась.
Начальство сначала было в некотором шоке от выбора молодого кинолога, мол, зачем принес такого «задохлика», когда нормальные собаки были? Но тот ни капли и не сомневался в своей напарнице. Овчарка проявила себя уже во время одной из первых командировок в Грозном в 2002 году. Однажды ночью место дислокации, где Шестко заступил с Елгой на службу, обстреляли чеченские боевики.
Огонь они вели с руин близлежащего пивзавода. Наутро кинолог с овчаркой отправились туда на разведку – развалины был отличным местом для размещения наших солдат, охранявших штаб российских войск. Но прежде чем запускать в зияющее пустыми окнами здание бойцов, его надо было поверить на наличие взрывчатки.

- Елга шла впереди, я за ней, а за нами – тридцать солдат, — вспоминает Шестко. – У слегка прикрытых ворот пивзавода собака села, показывая тем самым, что учуяла опасность. Вызвали саперов. Выянилось – на воротах стояла прикрепленная к гранатомёту «Муха» мина.
В другой раз Елга спасла целую колонну. Недалеко от пункта временной дислокации наших войск под кучей мусора она обнаружила 120-миллиметровый снаряд – при взрыве такая штука легко разнесет в щепки «КамАЗ». По дороге же, на обочине которой под хламом и валялась смертельная железяка, должны были с минуты на минуту пройти махины с солдатами и всяческими грузами. Колонне, естественно, моментально дали отбой.

Овчарку Шестко военные и находящиеся в горячих точках полицейские полюбили как свою родную. Называли ее ласково «Сестричка-лисичка», «Елгуня». Каждый день отдавали ей часть своего пайка. В сутки, таким образом, Елге перепадало примерно с килограмм сыра и около пятидесяти яиц. А один раз собаку-героя и вовсе попытались выкупить. И не кто-нибудь, а воевавший на стороне федералов чеченский командир. За овчарку он предлагал 10 тысяч долларов.
- Я отказался тогда от такой сделки, — говорит Евгений. – Ну, во-первых, как бы банально это не звучало, но своих друзей не продают – Елга стала для меня самым близким существом. А во вторых – без нее много ребят просто бы не вернулись домой. Это я вам стопроцентно говорю. Она стала нашим ангелом-хранителем.
Во время одной из спецопераций овчарку задело осколком разорвавшегося на дереве снаряда. Собаку в срочном порядке доставили в больницу, сделали рентген и поставили диагноз – смертоносное железо вонзилось животному прямо между лопатками. Кусок мины достали. А когда Шестко с последней командировки привез Елгу в родной Приморско-Ахтарск, у четвероногой боевой подруги кинолога обнаружили рак молочных желез. Как-никак, а взрывчатка-то — сплошная химия. От нее не то что овчарка – здоровый мужик загнется…
По территории городского ОВД Елга единственная из собак ходила без намордника, а когда здоровье лохматого эксперта по поиску мин и снарядов пошатнулось совсем, Женя забрал напарницу к себе домой, кормил ее как ребенка из специального шприца то бульончиком, то кашей — в последние дни овчарка уже практически не могла самостоятельно жевать.